Детектив в литературе
Преступления, улики, подозреваемые, свидетели, сыщики, расследование, и…….. тайна преступления раскрыта.
Актуальность работы.
Я очень люблю читать, читаю много, читаю разные произведения, но больше всего мне нравится разгадывать тайны, поэтому с особым удовольствием читаю детективы. К сожалению, сегодня в мире совершается много преступлений. Очень хочется, чтобы все они были раскрыты, поэтому такие герои, как Шерлок Холмс, могли бы оказать огромную помощь нашим современным сыщикам.
Детектив – преимущественно литературный и кинематографический жанр, произведения которого описывают процесс исследования загадочного происшествия с целью выяснения его обстоятельств и раскрытия загадки, тайны.
Отличительным свойством классического детектива является заложенная в нем нравственная идея, или моральность, отмечающая в разной степени все произведения этого жанра. Детектив заканчивается наказанием преступника и торжеством справедливости.
Первыми произведениями детективного жанра обычно считаются рассказы, написанные в 1840-х годах, родоначальником жанра считают Эдгара По, но элементы детектива использовались многими авторами и ранее.
Можно попробовать отыскать истоки детективных историй в дошедших до нас из седой древности мифах, сказках, легендах и притчах.
«Почему ты не приходишь выразить мне свое уважение? – спрашивал Лев Лисицу в басне Эзопа. «Да простит меня Ваше Величество, - отвечала Лиса, - но я обратила внимание на следы животных, что вели в вашу пещеру. Судя по отпечаткам, в вашу сторону проследовали многие, но почему-то никто не вернулся назад. Пока все те звери, что вошли в вашу пещеру, не выйду обратно, я лучше погуляю на свежем воздухе». Ситуация вполне подходит для расследования и лисица в роли Шерлока Холмса вызывает симпатию.
Цель работы.
На уроках литературы мы познакомились с несколькими детективами, но особенно меня поразил рассказ Артура Конан Дойла «Горбун», поэтому я решила познакомиться поближе с этим автором и побольше узнать о главном сыщике его произведений Шерлоке Холмсе.
Почему же Холмсу удавалось добиваться таких великолепных результатов? Может быть, у него был какой-нибудь секрет?
Во-первых, это был очень одаренный человек. Острый ум и превосходная память сочетались в нём с врожденным благородством, железной волей и поразительным трудолюбием.
К тому же Холмс умел организовать свою работу. Например, у него был свой собственный банк данных - картотека, в которую он заносил разнообразную информацию из области криминалистики. Холмса интересовало буквально всё, что могло пригодиться в его профессиональной деятельности. Он не раз говорил, что учиться нужно в течение всей жизни, а слова у него не расходились с делом. Холмс разбирался в химии и медицине, был прекрасным актером, спортсменом, замечательно играл на скрипке.
Впрочем, свой секрет у Холмса все-таки был. Дело в том, что у него был свой особый метод работы. Холмс называл его дедуктивным методом и не делал из этого никакого секрета (извини за каламбур). Ты, конечно, захочешь узнать, в чем этот метод заключается. Если отвечать кратко, в искусстве делать верные заключения из наблюдаемых фактов.
Для того чтобы овладеть этим искусством, нужно уметь обращать внимание на детали, замечать то, что не замечают другие, отыскивать причины событий и явлений и прогнозировать их следствия.
В общей сложности Шерлок Холмс появляется в 56 рассказах и 4 повестях Артура Конан Дойла. В большинстве случаев повествование ведётся от имени друга и спутника Холмса — доктора Уотсона. (В традиции русскоязычных изданий принято называть компаньона Холмса Ватсоном)
Сам Конан Дойл считал рассказы о Холмсе «лёгким чтивом». Кроме того, его раздражало то, что читатели предпочитают произведения о Холмсе, тогда, как Конан Дойл считал себя прежде всего великим автором исторического романа. В конце концов Конан Дойл решил прекратить историю сыщика, устранив популярнейшего литературного персонажа в схватке с профессором Мориарти у Рейхенбахского водопада.
Однако поток писем возмущённых читателей, среди которых были члены королевской семьи, заставили писателя «оживить» знаменитого сыщика.
История жизни Шерлока Холмса
В 1881 году Холмс знакомится с доктором Джоном Ватсоном (если принять датой рождения Холмса 1854 год, то на этот момент ему около 27 лет). Он, по всей видимости, небогат, так как ищет компаньона для совместного съема квартиры. Тогда же они с Уотсоном переезжают на Бейкер-стрит, дом 221-б где совместно снимают квартиру у миссис Хадсон.
В 1888 году Уотсон женится и съезжает с квартиры на Бейкер-стрит. Холмс продолжает снимать квартиру у миссис Хадсон уже один.
В 1891 году разворачивается действие рассказа «Последнее дело Холмса». После схватки с профессором Мориарти, Холмс пропадает без вести. Уотсон (и вместе с ним практически вся общественность) уверен в гибели Холмса.
В период с 1891 по 1894 годы Холмс находился в бегах. После схватки с профессором Мориарти, пешком и без денег преодолел альпийские горы и добрался до Флоренции, откуда связался со своим братом и получил от него денежные средства. После этого Холмс отправился на Тибет, по которому путешествовал два года, посетил Лхасу и провел несколько дней у далай-ламы — видимо, Холмс опубликовал свои записки об этом путешествии под именем норвежца Сигерсона. Затем объехал всю Персию, заглянул в Мекку (очевидно, используя актерские навыки, так как согласно законам ислама посещение Мекки и Медины иноверцами исключается) и побывал с визитом у калифа в Хартуме (о чём представил отчет министру иностранных дел Великобритании). Вернувшись в Европу, Холмс провел несколько месяцев на юге Франции, в Монпелье, где занимался исследованиями веществ, получаемых из каменноугольной смолы.
В 1894 году Холмс неожиданно объявляется в Лондоне. После ликвидации остатков преступной группы Мориарти, Холмс снова поселяется на Бейкер-стрит, 221b. Туда же переезжает доктор Уотсон.
В 1904 году Холмс уходит от дел и уезжает из Лондона в Суссекс, где занимается разведением пчёл.
К 1914 году относится последнее описанное дело Холмса (рассказ «Его прощальный поклон»). Холмсу здесь около 60 лет («Ему можно было дать лет шестьдесят»). О дальнейшей судьбе Шерлока Холмса Артур Конан Дойль упоминает несколько раз. Из рассказа «Дьяволова нога», следует, что доктор Уотсон получил от Холмса телеграмму с предложением написать о «Корнуэлльском ужасе» в 1917 году, следовательно Первую Мировую оба друга перенесли благополучно, хотя и живут порознь. Далее в рассказе «Человек на четвереньках» доктор Уотсон опять косвенно намекает на дату опубликования этого дела для широкой общественности и о судьбе Холмса: Мистер Шерлок Холмс всегда придерживался того мнения, что мне следует опубликовать поразительные факты, связанные с делом профессора Пресбери, для того хотя бы, чтобы раз и навсегда положить конец темным слухам, которые лет двадцать назад всколыхнули университет и до сих пор повторялись на все лады в лондонских научных кругах. По тем или иным причинам, однако, я был долго лишен такой возможности, и подлинная история этого любопытного происшествия так и оставалась погребенной на дне сейфа вместе с многими и многими записями о приключениях моего друга. И вот мы, наконец, получили разрешение предать гласности обстоятельства этого дела, одного из самых последних, которые расследовал Холмс перед тем, как оставить практику…. Как-то воскресным вечером, в начале сентября 1903 года…
Уотсон говорит «мы получили», подразумевая, конечно, себя и Холмса, если действия героя рассказа, профессора Пресбери колыхали научные круги в 1903 году, и это было «лет двадцать назад», то нетрудно сделать вывод, что и Холмс, и Уотсон живы и здоровы в 1923 году.
Личность Холмса
При первой встрече с Шерлоком Холмсом («Этюд в багровых тонах») доктор Уотсон описывает великого сыщика как высокого, худого молодого человека: Ростом он был больше шести футов, но при своей необычайной худобе казался ещё выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий, если не считать тех периодов оцепенения, о которых говорилось выше; тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере.
Холмс — многогранная личность. Одновременно талантливый, он посвятил свою жизнь карьере частного детектива. Расследуя дела, которыми снабжают его клиенты, он опирается не столько на букву закона, сколько на свои жизненные принципы, правила чести, которые в ряде случаев заменяют ему параграфы бюрократических норм. Неоднократно Холмс позволял людям, по его мнению, оправданно совершавшим преступление, избежать наказания. Холмс не меркантилен, его в первую очередь занимает работа. За свой труд по раскрытию преступлений Шерлок Холмс берёт справедливое вознаграждение, но если его очередной клиент беден, может взять плату символически или вообще отказаться от неё.
Холмс — житель викторианской Англии, лондонец, великолепно знающий свой город. Его можно считать домоседом и он выезжает за пределы города (страны) только в случае крайней необходимости. Большинство дел Холмс разгадывает, не выходя из гостиной миссис Хадсон, называя их «делами на одну трубку».
В быту Холмс имеет устойчивые привычки. Неприхотлив, безразличен к удобствам и роскоши. Его нельзя назвать рассеянным, но он несколько равнодушен к порядку в комнате и аккуратности в обращении с вещами. Например, проводит рискованные химические эксперименты в своей квартире и тренируется в стрельбе по стене комнаты (выбивает выстрелами вензель королевы или просто расстреливает мух).
Холмс — убежденный холостяк, ни разу, по его словам, не испытавший ни к кому романтических чувств. Неоднократно заявляет, что вообще не любит женщин, хотя неизменно вежлив с ними и готов помочь. Только один раз в жизни Холмс был, можно сказать, влюблен в некую Ирен Адлер, героиню рассказа «Скандал в Богемии».
Холмс предпочитает принимать клиентов у себя дома. Даже очень состоятельные клиенты, особы королевской крови и сам премьер-министр Англии, приходят лично к нему на приём. Холмс — театрал, любит обедать в ресторане «Симпсонс» (престижнейшее место Лондона).
По версии Артура Конан Дойля Холмс владеет секретным боевым искусством барицу (baritsu). Боевого искусства с таким названием никогда не существовало, однако во времена Конан Дойля некий Эдвард Вильям Бартон-Райт давал в Лондоне уроки некого бартитсу, которое было тогда очень популярно. Автор либо перепутал название, либо специально его исказил, как и некоторые реальные события викторианской Англии.
Оружие и боевые искусства
Пистолеты: Холмс и Ватсон частенько держали пистолеты при себе; у Ватсона в ящике всегда лежал служебный револьвер, но говорится об этом лишь в 8 рассказах.
Трость: Холмс, являясь почтенным джентльменом, почти всегда ходит с тростью. Описываемый Ватсоном как эксперт в фехтовании, он дважды использует её как оружие. В рассказе Пёстрая лента он использует трость, чтобы наброситься на ядовитую змею.
Шпага: В повести Этюд в багровых тонах Ватсон описывает Холмса как человека, прекрасно владеющего шпагой, несмотря на то, что в рассказах он её никогда не использовал. Также шпага упоминается в рассказе Глория Скотт, где Холмс упражняется в фехтовании.
Хлыст: В некоторых рассказах Холмс появляется вооруженным хлыстом. В рассказе Установление личности он дает взбучку мошеннику с его помощью. Также с помощью хлыста он выхватывает пистолет из рук Джона Клэя в рассказе Союз рыжих и великолепно пользуется им для разбивания последнего бюста Наполеона из серии Шесть Наполеонов.
Бокс: Холмс описывается как отличный боец. В Знаке Четырёх он представляется боксёром-любителем: — Да нет же, Мак-Мёрдо, знаете, — вдруг добродушно проговорил Шерлок Холмс. — Я не думаю, чтобы вы забыли меня. Помните любителя-боксера, с которым вы провели три раунда на ринге Алисона в день вашего бенефиса четыре года назад?
На что Мак-Мёрдо отвечает: — Уж не мистера ли Шерлока Холмса я вижу?! — воскликнул боксер. — А ведь он самый и есть! Как это я сразу вас не узнал? Вы не стояли бы здесь таким тихоней, а нанесли бы мне ваш знаменитый встречный удар в челюсть, я бы тогда сразу узнал вас. Э-э, да что говорить! Вы из тех, кто зарывает таланты в землю. А то бы далеко пошли, если бы захотели!
Холмс часто использует навыки рукопашного боя в борьбе с противниками и всегда выходит победителем.
Боевые искусства: В рассказе Пустой дом Холмс рассказывает Ватсону о его схватке с профессором Мориарти и как с помощью отличного умения молотить руками он отправил его на покой в пучины Рейхнбахского водопада. Он утверждает, что умения драться в стиле баритсу не раз выручали его в жизни.
Знания и навыки
В первой повести, Этюд в багровых тонах, мы узнаем немало о личности Шерлока Холмса. В начале 1881 года он представился независимым студентом-химиком с крайне необычными интересами, почти все из которых делали его непревзойденным в раскрытии преступлений. (Когда он впервые появляется, он с криком восторга открывает новый метод обнаружения крови, в других же рассказах он ставит необычные эксперименты, иногда заполняя квартиру зловонными парами.) В рассказе Глория Скотт мы узнаем многое о прошлом Холмса, о том что сподвигло его стать детективом: отец его друга был восхищен его дедуктивными способностями. Холмс утверждает, что в этом ему помогает строгое соблюдение научных методов, особое внимание логике, внимательность и дедукция.
Также Холмс использует псевдонаучные методы: в рассказе Голубой Карбункул он предполагает, что человек, который носит шляпу большого размера, прекрасно интеллектуально подкован. Холмс нахлобучил шляпу себе на голову. Шляпа закрыла его лоб и уперлась в переносицу.
— Видите, какой размер! — сказал он. — Не может же быть совершенно пустым такой большой череп.
В повести Этюд в багровых тонах он утверждает, что не знает о том, что Земля вращается вокруг Солнца, так как эти сведения не важны в его работе. Услышав этот факт от Ватсона, он старается поскорее его забыть. Холмс говорит, что человеческий мозг имеет ограниченную ёмкость для хранения информации, и обучение бесполезным вещам сократит его способность к изучению полезных. Доктор Ватсон впоследствии оценивает способности Холмса таким образом:
Знания в области литературы — никаких.
Философии — никаких.
Астрономии — никаких.
Политики — слабые.
Ботаники — неравномерные. Знает свойства белладонны, опиума и ядов вообще. Не имеет понятия о садоводстве.
Геологии — практические, но ограниченные. С первого взгляда определяет образцы различных почв. После прогулок показывает мне брызги грязи на брюках и по их цвету и консистенции определяет, из какой она части Лондона.
Химии — глубокие.
Анатомии — точные, но бессистемные.
Уголовной хроники — огромные, знает, кажется, все подробности каждого преступления, совершенного в девятнадцатом веке.
Хорошо играет на скрипке.
Отлично фехтует на шпагах и эспадронах, прекрасный боксёр.
Основательные практические знания английских законов.
Однако в конце повести Этюд в багровых тонах оказывается, что Холмс знает латынь и не нуждается в переводе эпиграммы в оригинале, хотя знание языка имеет сомнительную ценность в детективном деле, разве что традиционно связано с анатомией. Позже в рассказах Холмс полностью противоречит тому, что писал о нём Ватсон. Несмотря на его равнодушие к политике, в рассказе Скандал в Богемии он немедленно признает личность предполагаемого графа фон Крамма; что касается несенсационной литературы, его речь изобилует ссылками на Библию, Шекспира, даже Гёте.
Кроме того, в рассказе Чертежи Брюса Партингтона Ватсон сообщает, что в ноябре 1895 года Холмс увлёкся монографией, которую он провёл по книге «Музыка средневековья», — самая эзотерическая область, которая должна была бы забить огромным количеством информации его изощренный ум и которая не имела абсолютно никакого отношения к борьбе с преступностью, но его знания монографии были настолько велики, что это стало последней каплей при установлении его личности. Чуть позже Холмс заявляет, что не хочет знать ничего, если это не имеет отношения к его профессии, а во второй главе повести Долина страха он заявляет, что «любые знания полезны для детектива», и ближе к концу рассказа Львиная грива описывает себя как «неразборчивого читателя с невероятно цепкой памятью на мелкие детали».
Холмс также отличный криптоаналитик. Он говорил Ватсону: «Я отлично знаком со всеми видами шифрования, также я написал статью, в которой проанализировал 160 шифров». Один из шифров он разгадывает с помощью частотного анализа в рассказе Пляшущие человечки.
Исследует доказательства как с научной точки зрения, так и с предметной. Чтобы определить ход преступления, часто исследует отпечатки, следы, дорожки от шин (Этюд в багровых тонах, Серебряный, Случай в интернате, Собака Баскервилей, Тайна Боскомской долины), окурки, остатки пепла (Постоянный пациент, Собака Баскервилей), сравнение писем (Установление личности), остатки пороха (Рейгетские сквайры), распознавание пуль (Пустой дом) и даже отпечатки пальцев, оставленные много дней назад (Подрядчик из Норвуда). Холмс также демонстрирует знание психологии (Скандал в Богемии), заманивая Ирен Адлер в ловушку, справедливо предполагая, что в случае пожара незамужняя бездетная женщина бросится спасать самое дорогое (в рассказе — фотографию), а замужняя женщина, мать семейства, бросится спасать прежде всего своего ребёнка.
Из-за передряг в жизни (или стремления оставить всё позади) Холмс удаляется в Суссекс, чтобы заняться пчеловодством («Второе пятно»), там же он пишет книгу «Практическое руководство по разведению пчёл». Как один из способов релаксации может также рассматриваться его любовь к музыке: к примеру, в рассказе «Союз рыжих» он берёт вечер, свободный от участия в деле, чтобы прослушать, как Пабло де Сарасате играет на скрипке.
Также он очень любит вокальную музыку, особенно Вагнера («Алое кольцо»).
Дедуктивный метод Шерлока Холмса
На основе всех фактов и улик строится полная картина преступления.
Отталкиваясь от полученной картины преступления, ищется единственно соответствующий ей обвиняемый.
С точки зрения терминологии, Холмс, скорее, пользовался «индуктивным методом» (общее суждение делается на основе частностей: окурок-оружие-мотив-личность, следовательно, мистер X — преступник). Дедукция, в этом случае, выглядела бы так: мистер Х — единственный человек с темным прошлым в окружении потерпевшего, следовательно, это именно он совершил преступление.
При составлении представления о картине преступления Холмс использует строгую логику, которая позволяет по разрозненным и мало значащим в отдельности деталям восстановить единую картину так, как если бы он видел происшествие своими глазами.
По одной капле воды человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он не видал ни того, ни другого и никогда о них не слыхал. Всякая жизнь — это огромная цепь причин и следствий, и природу её мы можем познать по одному звену.
— «Этюд в багровых тонах»
Наблюдатель, основательно изучивший одно звено в серии событий, должен быть в состоянии точно установить все остальные звенья — и предшествующие, и последующие. Но чтобы довести искусство мышления до высшей точки, необходимо, чтобы мыслитель мог использовать все установленные факты, а для этого ему нужны самые обширные познания…
— «Пять зернышек апельсина»
Ключевыми моментами метода являются наблюдательность и экспертные знания во многих практических и прикладных областях науки, зачастую относящихся к криминалистике. Здесь проявляется специфический подход Холмса к познанию мира, сугубо профессиональный и прагматичный, кажущийся более чем странным людям, малознакомым с личностью Холмса. Обладая глубочайшими познаниями в таких специфических для криминалистики областях, как почвоведение или типографское дело, Холмс не знает элементарных вещей. К примеру, Холмсу не известен тот факт, что Земля вращается вокруг Солнца, потому что эти сведения совершенно бесполезны в его работе.
Мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который вы можете обставить, как хотите. Дурак натащит туда всякой рухляди, какая попадется под руку, и полезные, нужные вещи уже некуда будет всунуть, или в лучшем случае до них среди всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что он поместит в свой мозговой чердак.
— «Этюд в багровых тонах»
Далее, используя свой метод, который Холмс называет дедуктивным, он вычисляет преступника. Обычный ход его рассуждений таков:
«Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался»
— «Знак четырёх»
Например, при расследовании дела о пропаже сокровищ Агры, Холмс сталкивается с ситуацией, когда преступник, по приметам и оставленным уликам, оказывается человеком невысокого роста с ногой, которая никогда не знала обуви. Отбросив все варианты, Холмс останавливается на единственном: это малорослый дикарь с Андаманских островов, — каким бы парадоксальным ни выглядел этот вариант.[7]
Необычная способность Холмса по мельчайшим признакам совершать поразительные догадки вызывает постоянное изумление Уотсона и читателей рассказов. Сыщик использует и тренирует эту способность не только в ходе следствия, но и в быту. Как правило, впоследствии Холмс досконально разъясняет ход своих мыслей, который постфактум кажется очевидным и элементарным.
Следствие
В большинстве случаев Холмс сталкивается с тщательно спланированными и сложно исполненными преступлениями. При этом набор преступлений достаточно широк — Холмс расследует убийства, кражи, вымогательства, а иногда ему попадаются ситуации, которые с первого взгляда (или в конечном итоге) вообще не имеют состава преступления.
Шерлок Холмс предпочитает действовать в одиночку, в одном лице выполняя все функции следствия. Ему помогают Джон Генри Уотсон и персонал Скотланд-Ярда, но это не носит принципиального характера. Холмс находит улики и, как эксперт, оценивает по ним причастность фигурантов преступления. Допрашивает свидетелей. Кроме того, зачастую Холмс непосредственно действует как агент сыска, занимаясь поиском улик и фигурантов, а также участвует в задержании. Холмс не чужд различных уловок — использует грим, парики, меняет голос. В некоторых делах ему приходится прибегать к полному перевоплощению, что требует искусства актёра.
В некоторых делах на Холмса работает группа лондонских беспризорных мальчишек. В основном Холмс использует их в качестве соглядатаев, оказывающих ему помощь при расследовании дел.
Холмс ведёт подробную картотеку преступлений и преступников, а также пишет монографии в качестве учёного-криминалиста.
Многие рассказы о знаменитом сыщике Шерлоке Холмсе начинаются с того, что Холмс демонстрирует свою удивительную наблюдательность и умение делать выводы из подмеченных им житейских мелочей. Он всегда говорил, что «видеть» и «наблюдать» – два совершенно разных понятия.
Обратимся к рассказу Артура Конан Дойла «Горбун».
… И [Ватсон ]страшно удивился – на пороге стоял Шерлок Холмс.
– Вы удивлены, и немудрено! Но, я полагаю, у вас отлегло от сердца!
(Почему? Скорее всего потому, что Ватсон увидел друга, а не кого-то незнакомого)
– Вы говорили, что у вас есть комната для одного гостя, и, судя по вешалке для шляп, она сейчас пустует. ( При чём здесь вешалка для шляп? Значит, никого незнакомого в доме нет)
– Я буду рад, если вы останетесь у меня.
– Спасибо… В таком случае я повешу свою шляпу на свободный крючок. Вижу, у вас дома побывал рабочий. Значит, что-то стряслось. (Холмс наблюдает, потом делает вывод. Выстраивается логическая цепочка. Но откуда Холмс узнал о рабочем?)
– Ага! На вашем линолеуме остались две отметины от гвоздей
его башмаков… как раз в том месте, куда падает свет. ( Вот и ответ на наш вопрос)
Я вручил ему свой кисет, и он, усевшись напротив, некоторое время молча курил. (Что означало его молчание?) Я прекрасно знал, что привести его ко мне в столь поздний час могло только очень важное дело, и терпеливо ждал, когда он сам заговорит. (Откуда Ватсон знал? Они друзья, хорошо знали и понимали друг друга, а Ватсон тоже научился наблюдать)
– Да, сегодня был особенно тяжёлый день…
– Возможно, вы сочтёте это глупым, но я не понимаю, как вы об этом догадались?
Холмс усмехнулся.
– Я ведь знаю ваши привычки и, ни минуты не колеблясь, делаю вывод, что в настоящее время у вас работы по горло и вы ездите в кэбе. (Наблюдательность Холмса восхищает.)
«Глаза его заблестели, впалые щёки слегка зарумянились. На мгновение на лице его отразился огонь его беспокойной, страстной натуры. Но тут же погас. И лицо опять стало бесстрастной маской, как у индейца.
С какой целью доктор Ватсон (и сам писатель, разумеется) описывает нам волнение, отразившееся на лице Холмса? Всё потому, что Холмс заинтересовался делом, его привлекла загадка, тайна.
Как герой начинает расследование?
1.Допрос слуг. Горничная Джейн Стюарт вспоминает, что миссис Барклей дважды произнесла имя ≪Давид≫. Какова причина этого (ведь полковника звали Джеймс)?
2. Лицо умершего полковника выражает ужас. Почему?
3. Мисс Моррисон заявила, что не знает о причине плохого настроения миссис Барклей. Может ли это быть?
4. Ключ пропал. Значит, в комнате был кто-то третий. Кто он? И кто его таинственный четвероногий спутник?
5. Ясно, что перед уходом миссис Барклей не сердилась на мужа. Вернувшись, она была вне себя от гнева. Что случилось? Всё это время с ней была мисс Моррисон. Следовательно, мисс Моррисон должна что-то знать, хотя она это отрицает.
6. Разговор с мисс Моррисон. Постепенно тайна начинает раскрываться.
7. Холмс находит Генри Вуда.
8. Тайна раскрыта – убийства не было.
Почему в конце рассказа автор обращается к библейской легенде? Люди мало меняются с ходом истории. Их продолжают терзать те же страсти. Они совершают те же преступления.
Смысл рассказа не только в том, чтобы показать блестящую работу мысли и «дедуктивный метод» Шерлока Холмса, он глубже?
Особенность детективного рассказа в том, что его основой является загадка преступления. Но в основе его, как и в основе любой истории, лежат человеческие страсти, причём в критический, переломный момент. И жизненность любой детективной истории зависит именно от них.
Рассказ прочитан, изучен, но я не прощаюсь с Конан Дойлем и его героями. Знакомство продолжается. Впереди меня ждёт много интересного. Захватывающие истории, грандиозные расследования. Я вместе с Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном с удовольствием поработаю детективом.
Интересные факты
Во времена написания рассказов о Шерлоке Холмсе дома с адресом Бейкер-стрит, 221b не существовало. Когда дом появился, на этот адрес обрушился поток писем. Одна из комнат этого здания считается комнатой великого сыщика. В фирме, расположенной по этому адресу, даже существовала должность сотрудника для обработки писем Шерлоку Холмсу. Впоследствии адрес Бейкер-стрит, 221b был официально присвоен дому, в котором расположился музей Шерлока Холмса (несмотря на то, что для этого пришлось нарушить порядок нумерации домов на улице).
Советские пять фильмов о Шерлоке Холмсе (1979—1986), главные роли в которых исполнили Василий Ливанов и Виталий Соломин, признаются одной из лучших постановок в кино даже англичанами, а с 23 февраля 2006 года можно говорить и о государственном уровне этого признания — на сайте посольства Великобритании в России появилась новость с заголовком «Василий Ливанов — кавалер ордена Британской Империи». Цитата:
Её Величество Королева Великобритании Елизавета II приняла решение наградить званием Кавалера Ордена Британской империи российского актёра Василия Ливанова. Об этом Посол Великобритании Тони Брентон сообщил вчера на приёме, посвященном 75-летию пребывания Посольства Великобритании на Софийской набережной. Сообщая эту новость присутствовавшему на приеме г-ну Ливанову Посол Брентон в частности сказал: «Когда я был ребенком, я очень любил Шерлока Холмса, и, посмотрев Ваши фильмы, я могу сказать, что Вы на него очень похожи. Именно таким он и был!»
В 2007 году монетный двор Новой Зеландии выпустил памятную серию из четырёх серебряных монет посвященную годовщине выхода книги в свет. На реверсе каждой монеты изображены основные персонажи знаменитых «Записок» в исполнении именно Российских актеров: Ливанова, Соломина, Михалкова, Зелёной и других.
27 апреля 2007 года в Москве на Смоленской набережной открылся памятник Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону работы Андрея Орлова. В скульптурах угадываются лица актёров Василия Ливанова и Виталия Соломина, исполнявших в своё время роли соответственно Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
Лучшие произведения
Когда к Конан Дойлу однажды обратились с просьбой перечислить лучшие рассказы о Холмсе, автор отобрал 12 произведений:
«Скандал в Богемии»
«Союз рыжих»
«Пёстрая лента»
«Пять апельсиновых зёрнышек»
«Пляшущие человечки»
«Последнее дело Холмса»
«Пустой дом»
«Второе пятно»
«Дьяволова нога»
«Случай в интернате»
«Обряд дома Месгрейвов»
«Рейгетские сквайры»
Цитаты Шерлока Холмса (из советского фильма Игоря Масленникова):
Женщинам, Ватсон, нельзя доверять. Даже самым лучшим из них.
Нельзя теоретизировать прежде, чем появятся факты: неизбежно начинаешь подстраивать факты под свою теорию, а не строить теорию на основе фактов.
ФАКТЫ, ФАКТЫ, ФАКТЫ! Я не могу строить дом без цемента!
У вас бесценный дар молчания! Он делает вас отличным напарником.
Ничего так не обманчиво, как слишком очевидные факты.
Чем проще преступление, тем труднее докопаться до истины.
В глубине души, я всегда был уверен, что могу добиться успеха там, где другие терпели неудачу.
Бурная у вас загробная жизнь.
Они никогда не упустят возможности упустить возможность.
Нет ничего более неясного, чем очевидный факт.
Любовь — это эмоция, которая противоположна чистому и холодному разуму.
А у нас все по-прежнему!
— Из вас мог бы получиться неплохой преступник. (П.)
— А из вас — неплохой полицейский. (Ш. Х.)
— И потом, мистер Холмс, у меня есть та же добродетель, что и у Вашей хозяйки: я не сую нос в чужие дела.
— А я люблю совать нос в чужие дела
Не дождались меня… Голод сильнее мужской солидарности..
— Дорогой Холмс, вы великий сыщик!
— Дорогой Ватсон, я всегда вам это говорил!
Таких людей, как я, вообще очень мало, Ватсон. Может быть даже я такой один.
Я борюсь со злом по мере моих скромных сил, но выступать против самого прародителя зла было бы несколько самонадеянно с моей стороны.
Классификация детективов (из книги венгерского литературоведа Тибора Кёстхейи "Анатомия детектива". Будапешт, 1989):
– детектив-загадка и задача (Конан Дойль)
– "исторический детектив" (Джон Д.Карр)
– "социальный детектив" (Д. Сейерс)
– "полицейская история" (Эдгар Уоллес)
– "реалистический детектив" (Э.С.Гарднер)
– "натуралистический детектив" (С.Дэшил Хэмметт)
– "литературный детектив" (Жорж Сименон).
Литература:
Энциклопедический словарь.
Материалы Интернет-сайта:
http://www.fanbio.ru/vidzlodei/475-2010-08-10-15-32-25.html
http://literatura5.narod.ru/detective.html
http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/DETEKTIV.html?page=0,2
http://detectivemethod.ru/
http://detec.itgo.com/qual.htm
https://www.google.ru/search?q=фото+шерлока+и+ватсона&
http://lib.ru/AKONANDOJL/sh_crook.txt
http://www.youtube.com/watch?v=85k6WIZyRVo
Приложение № 1
Стихотворение неизвестного автора, скрывающегося под псевдонимом «Доктор Ватсон» (Сайт «Шерлок Холмс»).
Я прошу тебя быть… Просто - быть.
Быть настойчивым лондонским ветром,
Непроглядным туманом и сном,
Быть грозой или солнечным светом,
И холодным осенним дождём.
Быть уставшим случайным прохожим,
Чьим-то гостем, своим иль чужим.
Быть совсем на себя не похожим,
Кем угодно, но только живым.
Пусть другую наденешь ты маску –
Ведь не в масках скрывается суть.
Сотвори для меня эту сказку,
Я прошу тебя, будь… Просто – будь.
Знаю, я не услышу ответа,
И пришёл лишь проститься с тобой…
…Просто кажется: рядом ты где-то,
Неразгаданный. Скрытый. Живой…
Приложение № 2
Артур Конан Дойл «Горбун»
Однажды летним вечером, спустя несколько месяцев после моей женитьбы, я сидел у камина и, покуривая последнюю трубку, дремал над каким-то романом - весь день я был на ногах и устал до потери сознания. Моя жена поднялась наверх, в спальню, да и прислуга уже отправилась на покой - я слышал, как запирали входную дверь. Я встал и начал было выколачивать трубку, как раздался звонок.
Я взглянул на часы. Было без четверти двенадцать. Поздновато для гостя. Я подумал, что зовут к пациенту и чего доброго придется сидеть всю ночь у его постели. С недовольной гримасой я вышел в переднюю, отворил дверь. И страшно удивился - на пороге стоял Шерлок Холмс.
- Уотсон, - сказал он, - я надеялся, что вы еще не спите.
- Рад вас видеть. Холмс.
- Вы удивлены, и не мудрено! Но, я полагаю, у вас отлегло от сердца! Гм... Вы курите все тот же табак, что и в холостяцкие времена. Ошибки быть не может: на вашем костюме пушистый пепел. И сразу видно, что вы привыкли носить военный мундир, Уотсон. Вам никогда не выдать себя за чистокровного штатского, пока вы не бросите привычки засовывать платок за обшлаг рукава. Вы меня приютите сегодня?
- С удовольствием.
- Вы говорили, что у вас есть комната для одного гостя, и, судя по вешалке для шляп, она сейчас пустует.
- Я буду рад, если вы останетесь у меня.
- Спасибо. В таком случае я повешу свою шляпу на свободный крючок. Вижу, у вас в доме побывал рабочий. Значит, что-то стряслось. Надеюсь, канализация в порядке?
- Нет, это газ...
- Ага! на вашем линолеуме остались две отметины от гвоздей его башмаков... как раз в том месте, куда падает свет. Нет, спасибо, я уже поужинал в Ватерлоо, но с удовольствием выкурю с вами трубку.
Я вручил ему свой кисет, и он, усевшись напротив, некоторое время молча курил. Я прекрасно знал, что привести его ко мне в столь поздний час могло только очень важное дело, и терпеливо ждал, когда он сам заговорит.
- Вижу, сейчас вам много приходится заниматься вашим прямым делом, - сказал он, бросив на меня проницательный взгляд.
- Да, сегодня был особенно тяжелый день, - ответил я и, подумав, добавил: - Возможно, вы сочтете это глупым, но я не понимаю, как вы об этом догадались.
Холмс усмехнулся.
- Я ведь знаю ваши привычки, мой дорогой Уотсон, - сказал он. – Когда у вас мало визитов, вы ходите пешком, а когда много, - берете кэб. А так как я вижу, что ваши ботинки не грязные, а лишь немного запылились, то я, ни минуты не колеблясь, делаю вывод, что в настоящее время у вас работы по горло и вы ездите в кэбе.
- Превосходно! - воскликнул я.
- И совсем просто, - добавил он. - Это тот самый случай, когда можно легко поразить воображение собеседника, упускающего из виду какое-нибудь небольшое обстоятельство, на котором, однако, зиждется весь ход рассуждений. То же самое, мой дорогой Уотсон, можно сказать и о ваших рассказиках, интригующих читателя только потому, что вы намеренно умалчиваете о некоторых подробностях. Сейчас я нахожусь в положении этих самых читателей, так как держу в руках несколько нитей одного очень странного дела, объяснить которое можно, только зная все его обстоятельства. И я их узнаю, Уотсон, непременно узнаю!
Глаза его заблестели, впалые щеки слегка зарумянились. На мгновение на лице отразился огонь его беспокойной, страстной натуры. Но тут же погас. И лицо опять стало бесстрастной маской, как у индейца. О Холмсе часто говорили, что он не человек, а машина.
- В этом деле есть интересные особенности, - добавил он. - Я бы даже сказал - исключительно интересные особенности. Мне кажется, я уже близок к его раскрытию. Остается выяснить немногое. Если бы вы согласились поехать со мной, вы оказали бы мне большую услугу.
- С великим удовольствием.
- Могли бы вы отправиться завтра в Олдершот?
- Конечно. Я уверен, что Джексон не откажется посетить моих пациентов.
- Поедем поездом, который отходит от Ватерлоо в десять часов одиннадцать минут.
- Прекрасно. Я как раз успею договориться с Джексоном.
- В таком случае, если вы не очень хотите спать, я коротко расскажу вам, что случилось и что нам предстоит.
- До вашего прихода мне очень хотелось спать. А теперь сна ни в одном глазу.
- Я буду краток, но постараюсь не упустить ничего важного. Возможно, вы читали в газетах об этом происшествии. Я имею в виду предполагаемое убийство полковника Барклея из полка "Роял Мэллоуз", расквартированного в Олдершоте.
- Нет, не читал.
- Значит, оно еще не получило широкой огласки. Не успело. Полковника нашли мертвым всего два дня назад. Факты вкратце таковы.
Как вы знаете, "Роял Мэллоуз" - один из самых славных полков британской армии. Он отличился и в Крымскую кампанию и во время восстания сипаев. До прошлого понедельника им командовал Джеймс Барклей, доблестный ветеран, который начал службу рядовым солдатом, был за храбрость произведен в офицеры и в конце концов стал командиром полка, в который пришел новобранцем.
Полковник Барклей женился, будучи еще сержантом. Его жена, в девичестве мисс Нэнси Дэвой, была дочерью отставного сержанта-знаменщика, когда-то служившего в той же части. Нетрудно себе представить, что в офицерской среде молодую пару приняли не слишком благожелательно. Но они, по-видимому, быстро освоились. Насколько мне известно, миссис Барклей всегда пользовалась расположением полковых дам, а ее супруг - своих сослуживцев-офицеров. Я могу еще добавить, что она была очень красива, и даже теперь, через тридцать лет, она все еще очень привлекательна. Полковник Барклей был, по-видимому, всегда счастлив в семейной жизни. Майор Мерфи, которому я обязан большей частью своих сведений, уверяет меня, что он никогда не слышал ни о каких размолвках этой четы. Но, в общем, он считает, что Барклей любил свою жену больше, чем она его.
Расставаясь с ней даже на один день, он очень тосковал. Она же, хотя и была нежной и преданной женой, относилась к нему более ровно. В полку их считали образцовой парой. В их отношениях не было ничего такого, что могло бы хоть отдаленно намекнуть на возможность трагедии.
Характер у полковника Барклея был весьма своеобразный. Обычно веселый и общительный, этот старый служака временами становился вспыльчивым и злопамятным. Однако эта черта его характера, по-видимому, никогда не проявлялась по отношению к жене. Майора Мерфи и других трех офицеров из пяти, с которыми я беседовал, поражало угнетенное состояние, порой овладевавшее полковником. Как выразился майор, средь шумной и веселой застольной беседы нередко будто чья-то невидимая рука вдруг стирала улыбку с его губ. Когда на него находило, он помногу дней пребывал в сквернейшем настроении. Была у него в характере еще одна странность, замеченная сослуживцами, - он боялся оставаться один, и особенно в темноте. Эта ребяческая черта у человека, несомненно обладавшего мужественным характером, вызывала толки и всякого рода догадки.
Первый батальон полка "Роял Мэллоуз" квартировал уже несколько лет в Олдершоте. Женатые офицеры жили в казармах, и полковник все это время занимал виллу Лэчайн, находящуюся примерно в полумиле от Северного лагеря. Дом стоит в глубине сада, но его западная сторона всего ярдах в тридцати от дороги. Прислуга в доме - кучер, горничная и кухарка. Только они да их господин с госпожой жили в Лэчайн. Детей у Барклеев не было, а гости у них останавливались нечасто.
А теперь я расскажу о событиях, которые произошли в Лэчайн в этот понедельник между девятью и десятью часами вечера.
Миссис Барклей была, как оказалось, католичка и принимала горячее участие в деятельности благотворительного общества "Сент-Джордж", основанного при церкви на Уот-стрит, которое собирало и раздавало беднякам поношенную одежду. Заседание общества было назначено в тот день на восемь часов вечера, и миссис Барклей пообедала наскоро, чтобы не опоздать. Выходя из дому, она, по словам кучера, перекинулась с мужем несколькими ничего не значащими словами и обещала долго не задерживаться. Потом она
зашла за мисс Моррисон, молодой женщиной, жившей в соседней вилле, и они вместе отправились на заседание, которое продолжалось минут сорок. В четверть десятого миссис Барклей вернулась домой, расставшись с мисс Моррисон у дверей виллы, в которой та жила.
Гостиная виллы Лэчайн обращена к дороге, и ее большая стеклянная дверь выходит на газон, имеющий в ширину ярдов тридцать и отделенный от дороги невысокой железной оградой на каменном основании. Вернувшись, миссис Барклей прошла именно в эту комнату. Шторы не были опущены, так как в ней редко сидят по вечерам, но миссис Барклей сама зажгла лампу, а затем позвонила и попросила горничную Джейн Стюарт принести ей чашку чаю, что было совершенно не в ее привычках. Полковник был в столовой; услышав, что жена вернулась, он подсел к ней. Кучер видел, как он, миновав холл, вошел в комнату. Больше его в живых не видели.
Минут десять спустя чай был готов, и горничная понесла его в гостиную. Подойдя к двери, она с удивлением услышала гневные голоса хозяина и хозяйки. Она постучала, но никто не откликнулся. Тогда она повернула ручку, однако дверь оказалась запертой изнутри. Горничная, разумеется, побежала за кухаркой. Обе женщины, позвав кучера, поднялись в холл и стали слушать. Ссора продолжалась. За дверью, как показывают все
трое, раздавались только два голоса - Барклея и его жены. Барклей говорил тихо и отрывисто, так что ничего нельзя было разобрать. Хозяйка же очень гневалась, и, когда повышала голос, слышно ее было хорошо. "Вы трус! - повторяла она снова и снова. - Что же теперь делать? Верните мне жизнь. Я не могу больше дышать с вами одним воздухом! Вы трус, трус!" Вдруг послышался страшный крик, это кричал хозяин, потом грохот и, наконец, душераздирающий вопль хозяйки. Уверенный, что случилась беда, кучер бросился к двери, за которой не утихали рыдания, и попытался высадить ее. Дверь не поддавалась. Служанки от страха совсем потеряли голову, и помощи от них не было никакой. Кучер вдруг сообразил, что в гостиной есть вторая дверь, выходящая в сад. Он бросился из дому. Одна из створок двери были открыта - дело обычное по летнему времени, - и кучер в мгновение ока очутился в комнате. На софе без чувств лежала его госпожа, а рядом с задранными на кресло ногами, с головой в луже крови на полу у каминной решетки распростерлось тело хозяина. Несчастный полковник был мертв. Увидев, что хозяину уже ничем не поможешь, кучер решил первым делом отпереть дверь в холл. Но тут перед ним возникло странное и неожиданно препятствие. Ключа в двери не было. Его вообще не было нигде в комнате.
Тогда кучер вышел через наружную дверь и отправился за полицейским и врачом. Госпожу, на которую, разумеется, прежде всего пало подозрение, в бессознательном состоянии отнесли в ее спальню. Тело полковника положили на софу, а место происшествия тщательно осмотрели.
На затылке каким-то тупым орудием. Каким - догадаться было нетрудно. На полу, рядом с трупом, валялась необычного вида дубинка, вырезанная из твердого дерева, с костяной ручкой. У полковника была коллекция всевозможного оружия, вывезенного из разных стран, где ему приходилось воевать, и полицейские высказали предположение, что дубинка принадлежит к числу его трофеев. Однако слуги утверждают, что прежде они этой дубинки не видели. Но так как в доме полно всяких диковинных вещей, то возможно, что они проглядели одну из них. Ничего больше полицейским обнаружить в комнате не удалось. Неизвестно было, куда девался ключ: ни в комнате, ни у миссис Барклей, ни у ее несчастного супруга его не нашли. Дверь в конце концов пришлось открывать местному слесарю.
Таково было положение вещей, Уотсон, когда во вторник утром по просьбе майора Мерфи я отправился в Олдершот, чтобы помочь полиции. Думаю, вы согласитесь со мной, что дело уже было весьма интересное, но, ознакомившись с ним подробнее, я увидел, что оно представляет исключительный интерес.
Перед тем, как осмотреть комнату, я допросил слуг, но ничего нового от них не узнал. Только горничная Джейн Стюарт припомнила одну важную подробность. Услышав, что господа ссорятся, она пошла за кухаркой и кучером, если вы помните. Хозяин и хозяйка говорили очень тихо, так что о ссоре она догадалась скорее по их раздраженному тону, чем по тому, что они говорили. Но благодаря моей настойчивости она все-таки вспомнила одно
слово из разговора хозяев: миссис Барклей дважды произнесла имя "Давид". Это очень важное обстоятельство - оно дает нам ключ к пониманию причины ссоры. Ведь полковника, как вы знаете, звали Джеймс. В деле есть также обстоятельство, которое произвело сильнейшее впечатление и на слуг, и на полицейских. Лицо полковника исказил
смертельный страх. Гримаса была так ужасна, что мороз продирал по коже. Было ясно, что полковник видел свою судьбу, и это повергло его в неописуемый ужас. Это, в общем, вполне вязалось с версией полиции о виновности жены, если, конечно, допустить, что полковник видел, кто наносит ему удар. А тот факт, что рана оказалась на затылке, легко
объяснили тем, что полковник пытался увернуться. Миссис Барклей ничего объяснить не могла: после пережитого потрясения она находилась в состоянии временного беспамятства, вызванного нервной лихорадкой. От полицейских я узнал еще, что мисс Моррисон, которая, как вы помните, возвращалась в тот вечер домой вместе с миссис Барклей, заявила,
что ничего не знает о причине плохого настроения своей приятельницы. Узнав все это, Уотсон, я выкурил несколько трубок подряд, пытаясь понять, что же главное в этом нагромождении фактов. Прежде всего бросается в глаза странное исчезновение дверного ключа. Самые тщательные поиски в комнате оказались безрезультатными. Значит, нужно предположить, что его унесли. Но ни полковник, ни его супруга не могли этого сделать. Это ясно. Значит, в комнате был кто-то третий. И этот третий мог проникнуть внутрь
только через стеклянную дверь. Я сделал вывод, что тщательное обследование комнаты и газона могло бы обнаружить какие-нибудь следы этого таинственного незнакомца. Вы знаете мои методы, Уотсон. Я применил их все и нашел следы, но совсем не те, что ожидал. В комнате действительно был третий - он пересек газон со стороны дороги. Я обнаружил пять отчетливых следов его обуви - один на самой дороге, в том месте, где он перелезал через невысокую ограду, два на газоне и два, очень слабых, на крашеных ступенях лестницы, ведущей к двери, в которую он вошел. По газону он, по всей видимости, бежал, потому что отпечатки носков гораздо более глубокие, чем отпечатки каблуков. Но поразил меня не столько этот человек, сколько его спутник.
- Спутник?
Холмс достал из кармана большой лист папиросной бумаги и тщательно расправил его на колене.
- Как вы думаете, что это такое? - спросил он.
На бумаге были следы лап какого-то маленького животного. Хорошо заметны были отпечатки пяти пальцев и отметины, сделанные длинными когтями. Каждый след достигал размеров десертной ложки.
- Это собака, - сказал я.
- А вы когда-нибудь слышали, чтобы собака взбиралась вверх по портьерам? Это существо оставило следы и на портьере.
- Тогда обезьяна?
- Но это не обезьяньи следы.
- В таком случае, что бы это могло быть?
- Ни собака, ни кошка, ни обезьяна, ни какое бы то ни было другое известное вам животное! Я пытался представить себе его размеры. Вот видите, расстояние от передних лап до задних не менее пятнадцати дюймов. Добавьте к этому длину шеи и головы - и вы получите зверька длиной около двух футов, а возможно, и больше, если у него есть хвост. Теперь взгляните вот на эти следы. Они дают нам длину его шага, которая, как видите,
постоянна и составляет всего три дюйма. А это значит, что у зверька длинное тело и очень короткие лапы. К сожалению, он не позаботился оставить нам где-нибудь хотя бы один волосок. Но, в общем, его внешний вид ясен, он может лазать по портьерам. И, кроме того, наш таинственный зверь - существо плотоядное.
- А это почему?
- А потому, что над дверью, занавешенной портьерой, висит клетка с канарейкой. И зверек, конечно, взобрался по шторе вверх, рассчитывая на добычу.
- Какой же это все-таки зверь?
- Если бы я это знал, дело было бы почти раскрыто. Я думаю, что этот зверек из семейства ласок или горностаев. Но, если память не изменяет мне, он больше и ласки и горностая.
- А в чем заключается его участие в этом деле?
- Пока не могу сказать. Но согласитесь, нам уже многое известно. Мы знаем, во-первых, что какой-то человек стоял на дороге и наблюдал за ссорой Барклеев: ведь шторы были подняты, а комната освещена. Мы знаем также, что он перебежал через газон в сопровождении какого-то странного зверька и либо ударил полковника, либо, тоже вероятно, полковник, увидев нежданного гостя, так испугался, что лишился чувств и упал, ударившись затылком об угол каминной решетки. И, наконец, мы знаем еще одну
интересную деталь: незнакомец, побывавший в этой комнате, унес с собой
ключ.
- Но ваши наблюдения и выводы, кажется, еще больше запутали дело, - заметил я.
- Совершенно верно. Но они с несомненностью показали, что первоначальные предположения неосновательны. Я продумал все снова и пришел к заключению, что должен рассмотреть это дело с иной точки зрения. Впрочем, Уотсон, вам давно уже пора спать, а все остальное я могу с таким же успехом рассказать вам завтра по пути в Олдершот.
- Покорно благодарю, вы остановились на самом интересном месте.
- Ясно, что когда миссис Барклей уходила в половине восьмого из дому, она не была сердита на мужа. Кажется, я упоминал, что она никогда не питала к нему особенно нежных чувств, но кучер слышал, как она, уходя, вполне дружелюбно болтала с ним. Вернувшись же, она тотчас пошла в комнату, где меньше всего надеялась застать супруга, и попросила чаю, что говорит о расстроенных чувствах. А когда в гостиную вошел полковник,
разразилась буря. Следовательно, между половиной восьмого и девятью часами случилось что-то такое, что совершенно переменило ее отношение к нему. Но в течение всего этого времени с нею неотлучно была мисс Моррисон, из чего следует, что мисс Моррисон должна что-то знать, хотя она и отрицает это.
Сначала я предположил, что у молодой женщины были с полковником какие-то отношения, в которых она и призналась его жене. Это объясняло, с одной стороны, почему миссис Барклей вернулась домой разгневанная, а с другой - почему мисс Моррисон отрицает, что ей что-то известно. Это соображение подкреплялось и словами миссис Барклей, сказанными во время ссоры. Но тогда при чем здесь какой-то Давид? Кроме того, полковник любил свою жену, и трудно было предположить существование другой женщины. Да и трагическое появление на сцене еще одного мужчины вряд ли имеет связь с предполагаемым признанием мисс Моррисон. Нелегко было выбрать верное направление. В конце концов я отверг предположение, что между полковником и мисс Моррисон что-то было. Но убеждение, что девушка знает причину внезапной ненависти миссис Барклей к мужу, стало еще сильнее. Тогда я решил пойти прямо к мисс Моррисон и сказать ей, что я не сомневаюсь в ее осведомленности и что ее молчание может дорого обойтись миссис Барклей, которой наверняка предъявят обвинение в убийстве.
Мисс Моррисон оказалась воздушным созданием с белокурыми волосами и застенчивым взглядом, но ей ни в коем случае нельзя было отказать ни в уме, ни в здравом смысле. Выслушав меня, она задумалась, потом повернулась ко мне с решительным видом и сказала мне следующие замечательные слова.
- Я дала миссис Барклей слово никому ничего не говорить. А слово надо держать, - сказала она. - Но, если я могу ей помочь, когда против нее выдвигается такое серьезное обвинение, а она сама, бедняжка, не способна защитить себя из-за болезни, то, я думаю, мне будет простительно нарушить обещание. Я расскажу вам абсолютно все, что случилось с нами в понедельник вечером.
Мы возвращались из церкви на Уот-стрит примерно без четверти девять. Надо было идти по очень пустынной улочке Хадсон-стрит. Там на левой стороне горит всего один фонарь, и, когда мы приближались к нему, я увидела сильно сгорбленного мужчину, который шел нам навстречу с каким-то щиком, висевшим через плечо. Это был калека, весь скрюченный, с кривыми ногами. Мы поравнялись с ним как раз в том месте, где от фонаря падал свет. Он поднял голову, посмотрел на нас, остановился как вкопанный и закричал ушераздирающим голосом: "О, Боже, ведь это же Нэнси!" Миссис Барклей побелела как мел и упала бы, если бы это ужасное существо не подхватило ее. Я уже было хотела позвать полицейского, но, к моему удивлению, они заговорили вполне мирно.
"Я была уверена, Генри, все эти тридцать лет, что тебя нет в живых", - сказала миссис Барклей дрожащим голосом.
"Так оно и есть".
Эти слова были сказаны таким тоном, что у меня сжалось сердце. У несчастного было очень смуглое и сморщенное, как печеное яблоко, лицо, совсем седые волосы и бакенбарды, а сверкающие его глаза до сих пор преследуют меня по ночам. "Иди домой, дорогая, я тебя догоню, - сказала миссис Барклей. - Мне надо поговорить с этим человеком наедине. Бояться нечего".
Она бодрилась, но по-прежнему была смертельно бледна, и губы у нее дрожали.
Я пошла вперед, а они остались. Говорили они всего несколько минут. Скоро миссис Барклей догнала меня, глаза ее горели. Я обернулась: несчастный калека стоял под фонарем и яростно потрясал сжатыми кулаками, точно он потерял рассудок. До самого моего дома она не произнесла ни слова и только у калитки взяла меня за руку и стала умолять никому не говорить о встрече.
"Это мой старый знакомый. Ему очень не повезло в жизни", - сказала она.
Я пообещала ей, что не скажу никому ни слова, тогда она поцеловала меня и ушла. С тех пор мы с ней больше не виделись. Я рассказала вам всю правду, и если я скрыла ее от полиции, так только потому, что не понимала, какая опасность грозит миссис Барклей. Теперь я вижу, что ей можно помочь, только рассказав все без утайки.
Вот что я узнал от мисс Моррисон. Как вы понимаете, Уотсон, ее рассказ был для меня лучом света во мраке ночи. Все прежде разрозненные факты стали на свои места, и я уже смутно предугадывал истинный ход событий. Было очевидно, что я должен немедленно разыскать человека, появление которого так потрясло миссис Барклей. Если он все еще в
Олдершоте, то сделать это было бы нетрудно. Там живет не так уж много штатских, а калека, конечно, привлекает к себе внимание. Я потратил на оиски день и к вечеру нашел его. Это Генри Вуд. Он снимает квартиру на той самой улице, где его встретили дамы. Живет он там всего пятый день. Под видом служащего регистратуры я зашел к его квартирной хозяйке, и та выболтала мне весьма интересные сведения. По профессии этот человек - фокусник; по вечерам он обходит солдатские кабачки и дает в каждом небольшое представление. Он носит с собой в ящике какое-то животное. Хозяйка очень боится его, потому что никогда не видела подобного существа. По ее словам, это животное участвует в некоторых его трюках. Вот и все, что удалось узнать у хозяйки, которая еще добавила, что удивляется, как он, такой изуродованный, вообще живет на свете, и что по ночам он говорит иногда на каком-то незнакомом языке, а две последние ночи - она слышала - он стонал и рыдал у себя в спальне. Что же касается денег, то они у него водятся, хотя в задаток он дал ей, похоже, фальшивую монету. Она показала мне монету, Уотсон. Это была индийская рупия. Итак, мой дорогой друг, вы теперь точно знаете, как обстоит дело и
почему я просил вас поехать со мной. Очевидно, что после того, как дамы расстались с этим человеком, он пошел за ними следом, что он наблюдал за ссорой между мужем и женой через стеклянную дверь, что он ворвался в комнату и что животное, которое он носит с собой в ящике, каким-то образом очутилось на свободе. Все это не вызывает сомнений. Но самое главное - он динственный человек на свете, который может рассказать нам, что же,
собственно, произошло в комнате.
- И вы собираетесь расспросить его?
- Безусловно... но в присутствии свидетеля.
- И этот свидетель я?
- Если вы будете так любезны. Если он все откровенно расскажет, то и хорошо. Если же нет, нам ничего не останется, как требовать его ареста.
- Но почему вы думаете, что он будет еще там, когда мы приедем?
- Можете быть уверены, я принял некоторые меры предосторожности. Возле его дома стоит на часах один из моих мальчишек с Бейкер-стрит. Он вцепился в него, как клещ, и будет следовать за ним, куда бы он не пошел. Так что мы встретимся с ним завтра на Хадсон-стрит, Уотсон. Ну, а теперь... С моей стороны было бы преступлением, если бы я сейчас же не тправил вас спать.
Мы прибыли в городок, где разыгралась трагедия, ровно в полдень, и Шерлок Холмс сразу же повел меня на Хадсон-стрит. Несмотря на его умение скрывать свои чувства, было заметно, что он едва сдерживает волнение, да и сам я испытывал полуспортивный азарт, то захватывающее любопытство, которое я всегда испытывал, участвуя в расследованиях Холмса.
- Это здесь, - сказал он, свернув на короткую улицу, застроенную простыми двухэтажными кирпичными домами. - А вот и Симпсон. Послушаем, что он скажет.
- Он в доме, мистер Холмс! - крикнул, подбежав к нам, мальчишка.
- Прекрасно, Симпсон! - сказал Холмс и погладил его по голове. - Пойдемте, Уотсон. Вот этот дом.
Он послал свою визитную карточку с просьбой принять его по важному делу, и немного спустя мы уже стояли лицом к лицу с тем самым человеком, ради которого приехали сюда. Несмотря на теплую погоду, он льнул к пылавшему камину, а в маленькой комнате было жарко, как в духовке. Весь скрюченный, сгорбленный человек этот сидел на стуле в невообразимой позе, не оставляющей сомнения, что перед нами калека. Но его лицо, обращенное к нам, хотя и было изможденным и загорелым до черноты, носило следы красоты замечательной. Он подозрительно посмотрел на нас желтоватыми, говорящими о
больной печени, глазами и, молча, не вставая, показал рукой на два стула.
- Я полагаю, что имею дело с Генри Вудом, недавно прибывшим из Индии? - вежливо осведомился Холмс. - Я пришел по небольшому делу, связанному со смертью полковника Барклея.
- А какое я имею к этому отношение?
- Вот это я и должен установить. Я полагаю, вы знаете, что если истина не откроется, то миссис Барклей, ваш старый друг, предстанет перед судом по обвинению в убийстве?
Человек вздрогнул.
- Я не знаю, кто вы, - закричал он, - и как вам удалось узнать то, что вы знаете, но клянетесь ли вы, что сказали правду?
- Конечно. Ее хотят арестовать, как только к ней вернется разум.
- Господи! А вы сами из полиции?
- Нет.
- Тогда какое же вам дело до всего этого?
- Стараться, чтобы свершилось правосудие, - долг каждого человека.
- Я даю вам слово, что она невиновна.
- В таком случае виновны вы.
- Нет, и я невиновен.
- Тогда кто же убил полковника Барклея?
- Он пал жертвой самого провидения. Но знайте же: если бы я вышиб ему мозги, что, в сущности, я мечтал сделать, то он только получил бы по заслугам. Если бы его не поразил удар от сознания собственной вины, весьма возможно, я бы сам обагрил руки его кровью. Хотите, чтобы я рассказал вам, как все было? А почему бы и не рассказать? Мне стыдиться нечего.
Дело было так, сэр. Вы видите, спина у меня сейчас горбатая, как у верблюда, а ребра все срослись вкривь и вкось, но было время, когда капрал Генри Вуд считался одним из первых красавцев в сто семнадцатом пехотном полку. Мы тогда были в Индии, стояли лагерем возле городка Бзарти. арклей, который умер на днях, был сержантом в той роте, где служил я, а первой красавицей полка... да и вообще самой чудесной девушкой на свете была Нэнси Дэвой, дочь сержанта-знаменщика. Двое любили ее, а она любила одного; вы улыбнетесь, взглянув на несчастного калеку, скрючившегося у камина, который говорит, что когда-то он был любим за красоту. Но, хотя я и покорил ее сердце, отец хотел, чтобы она вышла замуж за Берклея. Я был ветреный малый, отчаянная голова, а он имел образование и уже был намечен к производству в офицеры. Но Нэнси была верна мне, и мы уже думали пожениться, как вдруг вспыхнул бунт и страна превратилась в ад кромешный. Нас осадили в Бхарти - наш полк, полубатарею артиллерии, роту сикхов и множество женщин и всяких гражданских. Десять тысяч бунтовщиков стремились добраться до нас с жадностью своры терьеров, окруживших клетку с крысами. Примерно на вторую неделю осады у нас кончилась вода, и было сомнительно, чтобы мы могли снестись с колонной генерала Нилла, которая
отступила в глубь страны. В этом было наше единственное спасение, так как надежды пробиться со всеми женщинами и детьми не было никакой. Тогда я вызвался пробраться сквозь осаду и известить генерала Нилла о нашем бедственном положении. Мое предложение было принято; я посоветовался с сержантом Барклеем, который, как считалось, лучше всех знал местность, и он объяснил мне, как лучше пробраться через линии бунтовщиков. В тот же вечер, в десять часов, я отправился в путь. Мне предстояло спасти тысячи жизней, но в тот вечер я думал только об одной.
Мой путь лежал по руслу пересохшей реки, которое, как мы надеялись, скроет меня от часовых противника, но только я ползком одолел первый поворот, как наткнулся на шестерых бунтовщиков, которые, притаившись в темноте, поджидали меня. В то же мгновение удар по голове оглушил меня. Очнулся я у врагов, связанный по рукам и ногам. И тут я получил смертельный удар в самое сердце: прислушавшись к разговору врагов, я понял, что мой товарищ, тот самый, что помог мне выбрать путь через вражеские позиции, предал меня, известив противника через своего слугу-туземца.
Стоит ли говорить, что было дальше? Теперь вы знаете, на что был способен Джеймс Барклей. На следующий день подоспел на выручку генерал Нилл, и осада была снята, но, отступая, бунтовщики захватили меня с собой. И прошло много-много лет, прежде чем я снова увидел белые лица. Меня пытали, я бежал, меня поймали и снова пытали. Вы видите, что они со мной сделали. Потом бунтовщики бежали в Непал и меня потащили с собой. В конце концов я очутился в горах за Дарджилингом. Но горцы перебили бунтовщиков, и я стал пленником горцев, покуда не бежал. Путь оттуда был только один - на север. И я оказался у афганцев. Там я бродил много лет и в конце концов вернулся в Пенджаб, где жил по большей части среди туземцев и зарабатывал на хлеб, показывая фокусы, которым я к тому времени научился. Зачем было мне, жалкому калеке, возвращаться в Англию и искать старых товарищей? Даже жажда мести не могла заставить меня решиться на этот шаг. Я предпочитал, чтобы Нэнси и мои старые друзья думали, что Генри Вуд умер с прямой
спиной, я не хотел предстать перед ними похожим на обезьяну. Они не сомневались, что я умер, и мне хотелось, чтобы они так и думали. Я слышал, что Барклей женился на Нэнси и что он сделал блестящую карьеру в полку, но даже это не могло вынудить меня заговорить.
Но когда приходит старость, человек начинает тосковать по родине. Долгие годы я мечтал о ярких зеленых полях и живых изгородях Англии. И я решил перед смертью повидать их еще раз. Я скопил на дорогу денег и вот поселился здесь, среди солдат, - я знаю, что им надо, знаю, чем их позабавить, и заработанного вполне хватает мне на жизнь.
- Ваш рассказ очень интересен, - сказал Шерлок Холмс. - О вашей встрече с миссис Барклей и о том, что вы узнали друг друга, я уже слышал. Как я могу судить, поговорив с миссис Барклей, вы пошли за ней следом и стали свидетелем ссоры между женой и мужем. В тот вечер миссис Барклей бросила в лицо мужу обвинение в совершенной когда-то подлости. Целая буря чувств вскипела в вашем сердце, вы не выдержали, бросились к дому и ворвались в комнату...
- Да, сэр, все именно так и было. Когда он увидел меня, лицо у него исказилось до неузнаваемости. Он покачнулся и тут же упал на спину, ударившись затылком о каминную решетку. Но он умер не от удара, смерть поразила его сразу, как только он увидел меня. Я это прочел на его лице так же просто, как читаю сейчас вон ту надпись над камином. Мое появление было для него выстрелом в сердце.
- А потом?
- Нэнси потеряла сознание, я взял у нее из руки ключ, думая отпереть дверь и позвать на помощь. Вложив ключ в скважину, я вдруг сообразил, что, пожалуй, лучше оставить все как есть и уйти, ведь дело очень легко может обернуться против меня. И уж, во всяком случае, секрет мой, если бы меня арестовали, стал бы известен всем.
В спешке я опустил ключ в карман, а ловя Тедди, который успел взобраться на портьеру, потерял палку. Сунув его в ящик, откуда он каким-то образом улизнул, я бросился вон из этого дома со всей быстротой, на какую были способны мои ноги.
- Кто этот Тедди? - спросил Холмс.
Горбун наклонился и выдвинул переднюю стенку ящика, стоявшего в углу. Тотчас из него показался красивый красновато-коричневый зверек, тонкий и гибкий, с лапками горностая, с длинным, тонким носом и парой самых прелестных глазок, какие я только видел у животных.
- Это же мангуста! - воскликнул я.
- Да, - кивнув головой, сказал горбун. - Одни называют его мангустом, а другие фараоновой мышью. Змеелов - вот как зову его я. Тедди замечательно быстро расправляется с кобрами. У меня здесь есть одна, у которой вырваны ядовитые зубы. Тедди ловит ее каждый вечер, забавляя солдат. Есть еще вопросы, сэр?
- Ну что ж, возможно, мы еще обратимся к вам, но только в том случае, если миссис Барклей придется действительно туго.
- Я всегда к вашим услугам.
- Если же нет, то вряд ли стоит ворошить прошлую жизнь покойного, как бы отвратителен ни был его поступок. У вас по крайней мере есть то удовлетворение, что он тридцать лет мучился угрызениями совести. А это, кажется, майор Мерфи идет по той стороне улицы? До свидания, Вуд. Хочу узнать, нет ли каких новостей со вчерашнего дня.
Мы догнали майора, прежде чем он успел завернуть за угол.
- А, Холмс, - сказал он. - Вы уже, вероятно, слышали, что весь переполох кончился ничем.
- Да? Но что же все-таки выяснилось?
- Медицинская экспертиза показала, что смерть наступила от апоплексии. Как видите, дело оказалось самое простое.
- Да, проще не может быть, - сказал, улыбаясь, Холмс. - Пойдем, Уотсон, домой. Не думаю, чтобы наши услуги еще были нужны в Олдершоте.
- Но вот что странно, - сказал я по дороге на станцию. - Если мужа звали Джеймсом, а того несчастного - Генри, то при чем здесь Давид?
- Мой дорогой Уотсон, одно это имя должно было бы раскрыть мне глаза, будь я тем идеальным логиком, каким вы любите меня описывать. Это слово было брошено в упрек.
- В упрек?
- Да. Как вам известно, библейский Давид то и дело сбивался с пути истинного и однажды забрел туда же, куда и сержант Джеймс Барклей. Помните то небольшое дельце с Урией и Вирсавией? Боюсь, я изрядно подзабыл Библию, но, если мне не изменяет память, вы его найдете в первой или второй книге Царств. Перевод Д. Жукова
Примечания
1. Согласно библейской легенде, израильско-иудейский царь Давид, чтобы взять себе в жены Вирсавию - жену военачальника Урии, послал его на верную смерть при осаде города Раввы.
