Слово учителя: Здравствуйте, дорогие друзья!
Я рада приветствовать вас в Гостиной, посвящённой жизни и творчеству прекрасного русского поэта начала XX века Сергея Александровича Есенина. Часто судьба народных художников слова, даже после их смерти, складывается по-разному: их возносят и низвергают с завоеванных высот, их творчество вдохновляет на подвиг, их именами клянутся, порой от гения отрекается тот, кто возвел его в этот ранг…
Всю свою короткую, романтическую, бесшабашную жизнь Есенин возбуждал в окружающих противоречивые страсти и сам раздирался страстями, столь же бурными и противоречивыми. Ими жил и от них погиб. С посмертной судьбой Есенина произошла волшебная странность... Всё, что его окружало, волновало, мучило, радовало, всё, что с ним как-нибудь соприкасалось, до сих пор продолжает дышать трепетной жизнью сегодняшнего дня...
Неведомо движение времени. Одно поколение сменяет другое. Русь давно вступила в XXI-й век. Движется, живёт по своим законам мир поэзии, Вселенной души человечества. Непрерывно нарождаются и вспыхивают в этом чудесном мире поэтические Звёздочки и Звёзды. Одни сгорают и навсегда исчезают ещё при жизни поэтов, свет души от других доходят к нам на протяжении десятилетий. И лишь немногие, очень немногие согревают народную «живую душу» в веках, разгораясь со временем всё ярче и ярче. Имя одной из таких звёзд в созвездии поэтической России – СЕРГЕЙ ЕСЕНИН. Оно – вечно…
СЦЕНА 1:
СМЕРТЬ /черный занавес, черная драпировка, силуэт петли/
За кадром:
Я поклоняюсь пророку, но больше пророка я поклоняюсь поэту. Прими же, поэт, преклонение пред высоким даром твоим.
Ведущий:
Судьба поэта складывается по-разному. Одни начинают свой путь играя, как начинал молодой Пушкин, другие - медленно проходя через непонимание и непризнание. По-разному и заканчивают свой путь. Русские поэты - часто пулей в висок. Или петлей на шею. Редко кто так ярко и артистично начинал свой путь поэта, как Сергей Есенин. И так трагически заканчивал - веревкой в зимней гостинице "Англитер ", кровью написанными стихами.
Чтец
«До свиданья, друг мой, до свиданья...»
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Есенин:
Ну, добро, рассказывать значит о себе? Ничем ни примечательная жизнь: ни полководец, ни герой, в гражданской войне не участвовал, наград никаких. А просто: родился в селе Константинове, на берегу Оки. Отец, Александр Есенин, крестьянин жил подолгу в городе. Мать, Татьяна, вела крестьянское хозяйство. 21 сентября 1895 года родился у них сын Сергей...
Чтец:
Стихотворение «Мой Путь»
Жизнь входит в берега.
Села давнишний житель,
Я вспоминаю то,
Что видел я в краю.
Стихи мои,
Спокойно расскажите
Про жизнь мою.
Изба крестьянская.
Хомутный запах дегтя,
Божница старая,
Лампады кроткий свет.
Как хорошо,
Что я сберег те
Все ощущенья детских лет.
Есенин:
Рос озорным, непослушным, дрался на улице. Дед, любивший внука, подзадоривал: «Дерись, дерись, Серега, крепче будешь!». Стихи начал писать с малых лет. Сперва подражал частушкам. Потом - песням. Потом - просто сам себе.
Чтец «Там, где капустные грядки»
Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Клененочек маленький матке
Зеленое вымя сост.
Чтец: стихотворение «Сыплет черемуха снегом»
Сыплет черемуха снегом
Зелень в цвету и росе.
В поле, склоняясь к побегам,
Ходят грачи в полосе.
Никнут шелковые травы,
Пахнет смолистой сосной.
Ой вы, луга и дубравы, -
Я одурманен весной.
Радуют тайные вести,
Светятся в душу мою.
Думаю я о невесте,
Только о ней лишь пою.
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
Ведущий:
Потом, с 17 лет, была Москва. Был конторщиком, служил в типографии. Но поэзия, литература влекли неудержимо. С 1914 года служба оставлена. 19-летний Есенин целиком отдался литературному творчеству. Впереди - Петербург...
Чтец: стихотворение «Там, где вечно дремлет тайна»
Там, где вечно дремлет тайна
Есть нездешние поля.
Только гость я, гость случайный
На горах твоих, земля.
Не с тобой я поцелован,
Не с тобой мой связан рок.
Новый путь мне уготован
От захода на восток.
Но за мир твой, с выси звездной,
В тот покой, где спит гроза,
В две луны зажгу над бездной
Незакатные глаза.
Ведущий:
Пробиться в мир высокой поэзии было трудно: царила в нем высокомерная Зинаида Гиппиус, первая дама русской поэзии; инфернальная, мистическая; интеллектуальный Александр Блок. Куда до них было рязанскому пареньку?
Ведущий:
И начался маскарад... Пытаясь пробиться в литературу, Есенин начинает играть роль деревенского простачка, Леля.
Есенин:
Знаешь, и сапог-то я никогда в жизни таких рыжих не носил, и поддевки такой задрипанной, в какой перед ними предстал. Говорил им, что еду в Ригу бочки катать. Жрать, мол, нечего. А какие там бочки - за мировой славой в Санкт-Петербург приехал.
Ведущий:
В символистических салонах Есенин охотно стилизировал своё поведение под «крестьянскую экзотику».
Есенин:
Ну, а потом таскали меня недели три по салонам - похабные частушки распевать под тальянку. Ух, уж и ненавижу я всех этих Сологубов с Гиппиусихами!!!
Ведущий:
Но не только рязанские побаски, канавушки и страдания интересовали Сергея Есенина. Происходила громадная внутренняя работа, учение, общение с друзьями - с Городецким, Клюевым, Мариенгофом. Но это была и радостная пора. Городецкий запомнил Есенина таким:
Ведущий:
«...он был очарователен со своим звонким, тогда озорным голосом, с барашком вьющихся льняных волос, - которые он позже с таким остервенением будет заглаживать под цилиндр - синеглазый».
Ведущий:
Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.
Чтец: стихотворение «Да! Теперь решено. Без возврата»
Да! Теперь решено. Без возврата
Я покинул родные поля.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц,
Когда светит…черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.
Шум и гам в этом логове жутком
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.
Сердце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
«Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад».
Низкий дом без меня ссутулится,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.
Ведущий:
Имажинизм. Вечное клеймо Есенина. Но быт имажинизма нужен был ему больше, чем желтая кофта молодому Маяковскому. Это был его выход из пастушества, из мужичка, из поддевки с гармошкой. Его бунт, его освобождение.
Ведущий:
Любовь и поэт - неразрывные понятия. Женщина, которую поэт первой встретил на своем пути, была умна и хороша собой. Это была Зинаида Райх, впоследствии известная драматическая актриса.
Ведущий:
Мариенгоф вспоминает: «Кого же любил Сергей Есенин? Больше всего он ненавидел Зинаиду Райх. Вот её, эту женщину, которую он ненавидел больше всех в жизни, её - единственную - он и любил».
Ведущий:
«Мне кажется, - писал Мариенгоф,- что и у неё другой любви не было. Помани её Есенин пальцем, она бы от Мейерхольда убежала без зонтика в дождь и град».
Ведущий:
«Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку,
За все, в чем был и не был виноват».
СЦЕНА 4. Свет приглушен; свечи. Музыка.
Зинаида Райх - стол, с письмом в руке;
Есенин в кресле, почти спиной к залу.
Звучит стихотворение «Письмо к женщине» Читает Зинаида Райх - 1, 2, 3 строфы; Есенин (резко, вдруг) читает 4 строфу; 9 строф пропускается. Райх как будто читает их «про себя». Музыка. Райх читает 3 последние строфы вслух. Свет гаснет, зажигается вновь. Есенин. Один.
Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел –
Катиться дальше, вниз.
Любимая!
Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сомнище людском
Я был как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.
Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму –
Куда несет нас рок событий.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.
Простите мне…
Я знаю: вы не та –
Живете вы
С серьезным, умным мужем,
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Сергей Есенин.
Голос за кадром.
Но ты детей
По свету растерял
Свою жену
Легко отдал другому
И без семьи, без дружбы, без причал
Ты с головой
Ушел в кабацкий омут.
ЕСЕНИН И АЙСЕДОРА ДУНКАН
Ведущий:
Айседора Дункан, знаменитая танцовщица, приехала в Советскую Россию в 1921 году. В Москве она начала учить детей античному танцу. Сергей Есенин увидел Айседору в ее лучшем танце и поразился красоте и совершенству движений этой женщины.
СЦЕНА 5.
Ведущий:
Их внезапно вспыхнувшая любовь поразила всю Москву. И разница в возрасте, и несоответствие привычек - все было очевидно. Но Дункан и Есенин были неразлучны.
Есенин:
А знаешь, она баба добрая. Чудная только какая-то. Не пойму ее.
Ведущий:
А потом была Европа, куда увезла Айседора Есенина, Париж и постепенно назревавший разрыв.
Ведущий: стихотворение «Я не скоро, не скоро вернусь» (2 строфы)
СЦЕНА 6.
Есенин в кресле. Цилиндр. Свеча. Опущены руки. Очевидно пьян. Голова опущена. Перед ним - Айседора. Танец с шарфом. Есенин сначала смотрит на нее. Затем медленно поднимает голову. Айседора - тяжело падает в кресло.
Ведущий: стихотворение «Мне грустно на тебя смотреть»
Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.
Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.
Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.
Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Айседора: (берет Есенина за руку, ведет «на зал»):
«Вот, я привезла этого ребенка на его Родину, но у меня нет больше ничего общего с ним...»
Есенин (очень медленно уходит вглубь сцены, не смотрит на исчезающую Дункан, обращается к залу):
«Была страсть, и большая страсть. Целый год продолжалась. А потом все прошло и ничего не осталось. Ничего нет! Когда страсть была - ничего не видел, а теперь... Пусто, понимаете, совсем пусто!»
ПАУЗА
Музыка (сначала очень тихо). Все уходят, кроме Есенина.
Есенин:
«Нет! Все это не то! Какого черта я шатался по заграницам? Что мне было там делать? РОССИЯ! Какое хорошее слово!.. И роса, и сила, и нежное что-то! Эх! Неужели для меня все это поздно?!» Музыка (чуть-чуть громче)
Чтец: стихотворение «Несказанное, синее, нежное».
Несказанное, синее, нежное,
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя – поле безбрежное –
Дышит запахом меда и роз.
Я утих. Годы сделали дело,
Но того, что прошло, не кляну.
Словно тройка коней оголтелая
Прокатилась во всю страну.
Напылили кругом, накопытили.
И пропали под дьявольский свист.
А теперь вот в лесной обители
Даже слышно, как падает лист.
Колокольчик ли? Дальнее эхо ли?
Все спокойно впивает грудь.
Стой, душа, мы с тобой проехали
Через бурный положенный путь.
Разберемся во всем, что видели,
Что случилось, что сталось в стране,
И простим, где нас горько обидели
По чужой и по нашей вине.
Принимаю, что было и не было,
Только жаль – на тридцатом году –
Слишком мало я в юности требовал,
Забываясь в кабацком чаду.
Но ведь дуб молодой, не разжелудясь,
Так же гнется, как в поле трава…
Эх, ты, молодость, буйная молодость,
Золотая сорвиголова!
Чтец: стихотворение «Годы молодые с забубенной славой»
Годы молодые с забубенной славой.
Отравил я сам вас горькою отравой.
Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли,
Были синие глаза, да теперь поблекли.
Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно.
В поле, что ли? В кабаке? Ничего не видно.
Руки вытяну – и вот слушаю на ощупь:
Едем…кони…сани… снег…проезжаем рощу.
«Эй, ямщик, неси вовсю! Чай рожден не слабым!
Душу вытрясти не жаль по таким ухабам».
А ямщик в ответ одно: «По такой метели
Очень страшно, что в пути лошади вспотели».
«Ты, ямщик, я вижу, трус. Это не с руки нам!»
Взял я кнут и ну стегать по лошажьим спинам.
Бью, а кони, как метель, снег разносят в хлопья.
Вдруг толчок…и из саней прямо на сугроб я.
Встал и вижу: что за черт – вместо бойкой тройки…
Забинтованный лежу на больничной койке.
И заместо лошадей по дороге тряской
Бью я жесткую кровать мокрою повязкой.
На лице часов усы закрутились в стрелки.
Наклонились надо мной сонные сиделки.
Наклонились и хрипят: «Эй ты, златоглавый,
Отравил ты сам себя горькою отравой.
Мы не знаем, твой конец близок ли, далек ли, -
Синие твои глаза в кабаках промокли».
Чтец: стихотворение «С каждым днем я становлюсь чужим»
День ушел, убавилась черта,
Я опять подвинулся к уходу.
Легким взмахом белого перста
Тайны лет я разрезаю воду.
В голубой струе моей судьбы
Накипи холодной бьется пена,
И кладет печать немого плена
Складку новую у сморщенной губы.
С каждым днем я становлюсь чужим
И себе, и жизнь кому велела.
Где-то в поле чистом, у межи,
Оторвал я тень свою от тела.
Неодетая она ушла,
Взяв мои изогнутые плечи.
Где-нибудь она теперь далече
И другого нежно обняла.
Может быть, склоняяся к нему,
Про меня она совсем забыла
И, вперившись в призрачную тьму,
Складки губ и рта переменила.
Но живет по звуку прежних лет,
Что, как эхо, бродит за горами.
Я целую синими губами
Черной тенью тиснутый портрет.
Ведущий:
Уже осенью 1925 года стали доходить тревожные слухи. Есенин пугал окружающих странностью, подавленным состоянием, склонностью к бреду.
Есенин:
У меня ничего не осталось. Мне страшно. Чувство смерти преследует меня. Нет ни друзей, ни близких. Я никого и ничего не люблю. Остались одни лишь стихи. Я все отдал им, понимаешь? Все! Вон церковь, село, поля, лес. И это отступилось от меня.
Чтец:
Голубая да веселая страна
Честь моя за песню продана.
Ветер с моря тише дуй и вей
Слышишь, розу кличет соловей?
Голубая да веселая страна
Пусть вся жизнь за песню продана.
Ведущий:
Незадолго до этого Есенин женился на Софье Андреевне Толстой, внучке Л.Н. Толстого.
Чтец: «Видно так заведено навеки»
Видно так заведено навеки –
К тридцати годам перебесясь,
Все сильней, прожженные калеки,
С жизнью мы удерживаем связь.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая –
Знак того, что вместе нам сгореть.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного, глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Ну и что ж! Пройдет и эта рана.
Только горько видеть жизни край.
В первый раз такого хулигана
Обманул проклятый попугай.
Ведущий:
Но было уже поздно. Есенин неуклонно шел к своему роковому концу. Черная меланхолия граничила с психическим расстройством.
Есенин:
«Скучно. Борода надоела... Раз борода. Два борода. Три борода. Вон там, с велосипедом - это четыре борода. Верхом - пять... А здесь сколько? Здесь не меньше 10. Надоело мне это, и - все!»
ВЕДУЩИЕ УХОДЯТ. ТИШИНА.
СЦЕНА 5.
Ведущий: поэма «Черный человек» - часть 2, строфы 1,3,4, 7, 8, 9,10.
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое адится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
«Слушай, слушай! –
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится –
Я не видел, что б кто-нибудь из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянкой семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами…
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.
«Черный человк!
Ты прескверный гость.
Эта слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…
…Месяц умер,
Синеет в окошке рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ж ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Ни кого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало.
Есенин - в кресле. Голова запрокинута. Руки свисают. Рядом - свеча. Читающий - у рояля, рядом свеча. Последняя строфа - гаснут свечи. Звук разбитого стекла.
Ведущий:
В ночь с 27 на 28 декабря 1925 года в номере ленинградской гостиницы «Англитер» Есенин повесился... В тот день в Ленинграде шел снег... 28 декабря гроб с телом Есенина привезли в Москву. 31 декабря Россия хоронила своего поэта. Гроб с телом Сергея Есенина трижды обнесли вокруг памятника Пушкину.
Чтец: стихотворение «Жизнь - обман с чарующей тоскою...»
Жизнь - обман с чарующей тоскою
Оттого так и сильна она,
Что своею грубою рукою
Роковые пишет письмена.
Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: «Лишь сердце потревожь,
Жизнь - обман, но и она порою
Украшает радостями ложь.
Обратись лицом к седьмому небу,
По луне гадая о судьбе,
Успокойся, смертный, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе»
Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь - стезя.
Пусть обманут легкие подруги,
Пусть изменят легкие друзья.
Пусть меня ласкают нежным словом
Пусть острее бритвы злой язык, -
Я живу давно на все готовым,
Ко всему безжалостно привык.
Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звездного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил - забыли про меня.
Но и все ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за все благодарю!
Ведущий:
Над свежей могилой поэта рыдали люди, рыдала музыка, плакало небо. Кольцо замкнулось. Круг жизни - кончен. Поэту трудно. его утомляет путь. Его спутники часто случайны. Он проходит прославленным и неувиденным, и когда его вспоминаешь - вспоминаешь и стихи.
Ведущий:
И не нужно лишних опасений
Взвесит время труд ваш и житьё
Есть Россия. Есть - Сергей Есенин,
Без оглядки веривший в нее.
