Значение полевой мыши и других мелких млекопитающих в поддержании природных очагов гемаррогической лихорадки с почечным синдромом, псевдотуберкулеза, иерсиниоза, листериоза.
Природно-очаговые инфекции продолжают оставаться одной из актуальных проблем в системе эпидемиологического надзора за инфекционными болезнями в Среднем Прииртышье. В мировой фауне имеется около 2000 видов грызунов – 50 % от общего числа всех млекопитающих. Известно, что грызуны оказывают влияние на жизнь человека в частности тем, что они являются хранителями и переносчиками многих заразных заболеваний, в том числе опасных. Такая роль грызунов в жизни человека вызывает усиленное их изучение, выработку наиболее надежных методов получения численной характеристики их популяции. Численность зверьков – важный фактор развития эпизоотий среди них [1]. При непосредственном контакте с этими животными возможно заражение человека. В связи с этим необходимо изучение естественных хозяев и переносчиков инфекций [2; 3; 4].
К инфекциям, связанным в той или иной степени с полевой мышью, относятся геморрагическая лихорадка с почечным синдромом (ГЛПС) (вирус рода Hant), туляремия (бактерия рода Francisella tularensis), псевдотуберкулез (бактерия Yersinia pseudotuberculosis) и ряд других.
Геморрагическая лихорадка с почечным синдромом (ГЛПС) стала изучаться с 1930-х г. Тогда на Дальнем Востоке группа исследователей под руководством А. А. Смородинцева впервые описала новую болезнь – геморрагический нефрозонефрит. Основной источник инфекции ГЛПС в европейской части России – рыжая полевка, а на Дальнем Востоке – полевая мышь [5]. На территории Омской области источником ГЛПС является красная полевка [6].
В 2005-2015 гг. было отработано 42714 лов/суток, отловлено 3442 экз. мелких млекопитающих, из них 826 полевых мышей. Зверьки обследовались на туляремию, иерсиниоз, псевдотуберкулез,листериоз бактериологическими и серологическими методами: реакция нейтрализации антител (РНАТ) и реакция непрямой гемагглютинации (РНГА). Геморрагическая лихорадка с почечным синдромом (ГЛПС) выявлялась методом иммуноферментного анализа (ИФА). Данные предоставлены зоологами ФБУЗ «Центр гигиены и Эпидемиологии в Омской Области».
В период с 2005 по 2015 гг. в Омской области геморрагическая лихорадка с почечным синдромом (ГЛПС) была обнаружена у полевых мышей (0,7 %), отловленных на территориях Омского и Москаленского районах (рисунок 1). В эти же годы ГЛПС была также обнаружена в 2012 г. у узкочерепной полевки, отловленной на территории Омского района (0,03 %) и полевки- экономки (0,03 %) в Русско-Полянском районе [7].
Контакт с возбудителями иерсиниоза и псевдотуберкулеза за эти годы серологически подтвержден у полевых мышей, отловленных от тайги до южной лесостепи в 2006, 2008, 2011, 2012 и 2015 гг. на территориях Тарского, Саргатского, Омского и Азовского районов (рисунок 1). Полевые мыши в этих районах контактировали с возбудителями рода Yersinia в 2,3 % случаев. У полевки- экономки, отловленной в 2011 г. на территории Большереченского района в 0,2 % случаев был зафиксирован контакт с возбудителем псевдотуберкулеза. У малой лесной мыши, отловленной в 2011 г. этот же возбудитель наблюдался в зоне остепненных районов (Русско-Полянский и Полтавский) в 0,1 % случаев. На водяную и узкочерепную полевки, отловленных на территории северной лесостепи приходится по 0,06 % случаев. У землеройковых в Большереченском районе был зафиксирован контакт с возбудителем псевдотуберкулеза в 0,03 % случаев [8]. За этот период контакт с возбудителем иерсиниоза наблюдался в 0,7 % случаев у обыкновенных полевок, отловленных в 2006 г. на территориях Омского, Таврического, Павлоградского и Русско-Полянского районов. На узкочерепную полевку, отловленную в Саргатском, Любинском, Колосовском и Русско-Полянском районах, приходится 0,24 %. По 0,18 % случаев контакт с возбудителями рода Yersinia обнаруживался у красной, красно-серой, рыжей полевок, отловленных в Большеуковском, Тарском, Седельниковском, Колосовском, Муромцевском, Таврическом, Крутинском, Омском, Саргатском, Русско-Полянском и Одесском районах. На полевок-экономок с территории Тарского, Колосовского, Большеуковского и Русско-Полянского районов, а также землеройковых с территории Муромцевского и Омского районов приходится 0,1 % случаев. В 0,03 % случаев контакт зафиксирован у водяной полевки, отловленной в Знаменском районе в 2010 г., и мыши- малютки из Тюкалинского района, отловленной в 2006 г [7] (рисунок 1).
С возбудителем листериоза в 2005 г. контактировали водяные полевки, отловленные в Тарском районе (0,03 %); в 2008 г. полевые мыши из северной лесостепи Тюкалинского района и в 2009 г. из таёжной зоны Тевризского района (1,2 %); в 2010 г. красно-серая полевка из Тевризского района (0,12 %). В 0,6 % случаев зафиксирован контакт с возбудителем листериоза у красных полевок из Тарского, Омского, Русско-Полянского, Полтавского, Одесского и Оконешниковского районов. На долю землеройковых, добытых на территориях Большеуковского, Тевризского, Большереченского, Любинского и Нововаршавского районов приходится 0,3 %. В 0,2 % случаев контактировали узкочерепные и полевки-экономки с Тарского, Седельниковского, Большеуковского, Крутинского, Омского и Русско-Полянского районов [8] (рисунок 1).
Рисунок 1. Случаи выделения природно-очаговых инфекций от полевой мыши и других мелких млекопитающих на территории Омской области 2005–2015 гг.
Иерсиниоз и псевдотуберкулез: ■ – полевых мышей и □ – других мелких млекопитающих;
Листериоз: ▲– полевых мышей и ∆ – других мелких млекопитающих;
ГЛПС: ● – полевых мышей и ○ – других мелких млекопитающих
Таким образом, мелкие млекопитающие в Среднем Прииртышье представляют серьезную эпидемическую и эпизоотическую опасность для человека и животных.
Выводы
1. С возбудителями иерсиниоза от тайги до южной лесостепи контактировали в 2,3% случаев полевые мыши; 0,7 % – обыкновенные полевки; 0,24 % – узкочерепная полевка; по 0,18 % – красная, красно-серая, рыжая полевки и малая лесная мышь; 0,1 % случаев приходится на полевку-экономку и землеройковых, и по 0,03 % случаев выделено у водяной полевки и мыши-малютки.
2. С возбудителем листериоза контактировали 1,2 % полевые мыши; 0,6 % красные полевки; по 0,2 % узкочерепные, полевки-экономки и 0,1 % красно-серые полевки.
3. С вирусом ГЛПС контактировали 0,7 % полевых мышей, а также по 0,03 % узкочерепных полевок из Омского района и полевка-экономка, отловленная в Русско-Полянском районе.
Список использованной литературы
Фенюк Б. К. Количественный учет мышей и полевок и проблема прогноза их численности на Юго-Востоке // Грызуны и борьба с ними. Саратов, 1950. Вып. 3. С. 89-127.
Кучерук В. В. Млекопитающие - носители болезней, опасных для человека // Успехи современной териологии. М., 1977. С. 75-92.
Корш П. А., Равдоникас О. В., Мальков Г. Б. и др. О носительстве и контакте с возбудителями вирусных и бактериальных инфекций среди диких животных в Омской области // Вопросы инфекционной патологии. Омск, 1970. Вып. 2. С. 75-78.
Клебановский В. А. Ястребов В. К., Обгольц А. А. и др. К оценке эколого-эпидемиологической ситуации по природноочаговым болезням и прогнозу ее изменений в зоне первой очереди южно-омской оросительной системы // Природно-очаговые болезни человека. Омск, 1991. С. 40-55.
Рыльцева Е. В., Иванов А. П. и др. Эпизоотический процесс в природных очагах ГЛПС // XI всесоюзная конференция по природной очаговости болезней (Тюмень,18-20 сент. 1984 г.) : тез. докл. М., 1984. С. 140-142.
Мясников, Ю.А., Иванов А.П. и др. О существовании природных очагов ГЛПС на территории Омской области // XI всесоюзная конференция по природной очаговости болезней 18-20 сентября в г. Тюмени: Тез.докл. - М., 1984. - С. 112-114.
Нурмагонбетова С. С., Сидоров Г. Н., Дериглазов И. В. и др. Полевая мышь и ее зараженность природно-очаговыми инфекциями на территории Среднего Прииртышья в начале ХХI века // Териофауна России и сопредельных территорий. Х съезд Териол. об-ва при РАН : материалы международ. совещ. (Москва, 1-5 фев. 2016 г.). М. : Товарищество науч. изданий КМК, 2016. С. 292.
Нурмагонбетова С. С., Сидоров Г. Н., Дериглазов И. В. и др. Роль полевой мыши в циркуляции возбудителей туляремии и других природно-очаговых инфекций в Омской области //Вестник Омского государственного аграрного университета. 2016. №2 (22). С. 93-99.
