Урок-исследование "Роль и функция детали в повестях Н.В. Гоголя "«Невский проспект», «Нос», «Шинель»"
Лесных Елена Ивановна, учитель литературы
Статья отнесена к разделу: Преподавание литературы
(Приложение 1, слайд 1)
Тип урока: обобщения и систематизации и практического применения знаний и навыков.
Форма урока: интегрированный урок – исследование.
Оборудование урока: текст произведений, компьютер, интерактивная доска, использование интернета, мультимедийная презентация.
Цели исследования: (Приложение 1, слайд 2)
Выявить идейно-художественную функцию детали в повестях Н.В.Гоголя «Невский проспект», «Нос», «Шинель».
Определить диапазон художественных деталей в произведениях.
Анализируя «поведение» детали в повестях, выйти на философские взгляды Н.В.Гоголя, определяющие идейное содержание произведения.
Охарактеризовать особенности стиля писателя, проявившиеся в использовании детали.
Мотивировать заинтересованное изучение произведений Н.В.Гоголя.
Способствовать формированию навыка грамотного чтения книги, научить школьников понимать художественный текст.
Возможные организационные формы проведения исследования
Исследовательская работа с художественным текстом на уроке по заданному сценарию.
Индивидуальная домашняя исследовательская работа с художественным текстом по заданному сценарию (письменно или устно – с последующим обсуждением хода и результатов исследования на уроке):
Создать в классе три группы учащихся, дать им заранее задания:
первая группа экскурсоводов готовит информацию о детали, классификация детали;
вторая группа техников оформляет мультимедийную презентацию к занятию, используя возможности интернета.
третья группа занимается музыкальным оформлением этой мультимедийной презентации.
Компьютерная игра (индивидуальная игра или игра-состязание с использованием возможностей компьютерной сети).
Ход исследования:
Подготовительный этап
Основные понятия (Приложение 1, слайд 3): деталь, стиль;
Деталь – элемент в системе образов;
Активность детали;
Сюжетообразующая роль детали.
Первый этап. Столкновение с проблемой
Цель: продемонстрировать учащимся деталь и ее классификацию, взаимодействие детали с персонажами повестей, ее сюжетообразующую роль; сформулировать проблему исследования.
Демонстрация.
Выступление группы экскурсоводов (сопровождается работой – мультимедийной презентацией – группы техников):
Первый экскурсовод: Самую малую единицу предметного мира произведения традиционно называют художественной деталью, что хорошо согласуется с этимологией слова: «деталь» (фр. detail) – «мелкая составная часть чего-либо (напр., машины)»; «подробность», «частность»; во французском языке одно из значений – «мелочь», «розничная, мелочная торговля»; ср. detailler –«разрезать на куски», «продать в розницу»; также детализировать». (Приложение 1, слайд 4)
Второй экскурсовод: С точки зрения изображения динамики и статики, внешнего и внутреннего, определяется свойство стиля того или иного писателя по «набору стилевых доминант». Если писатель обращает преимущественное внимание на статические моменты бытия (наружность героев, пейзаж, городские виды, интерьер, вещи и т.п.), то это свойство стиля можно назвать описателъностью. Данному стилю соответствуют описательные детали. Концентрацию автора на воспроизведении внешней (а отчасти и внутренней) динамики А.Б.Есин определяет как сюжетность. В этих произведениях доминируют сюжетные детали. Наконец, писатель может концентрировать внимание на внутреннем мире персонажа или лирического героя – его чувствах, мыслях, переживаниях, желаниях и т.п., – такое свойство стиля называется психологизмом, а детали, представляющие внутренний мир героя – психологическими.В каждом конкретном произведении сюжетность, описательность или психологизм составляют его существенный стилевой признак. Однако эти категории могут сочетаться друг с другом, например, психологизм и сюжетность, и, соответственно, имеют место различные виды деталей.
А.Б.Есин в классификации деталей выделяет детали внешние и психологические. Внешние детали рисуют внешнее, предметное бытие людей, их наружность и среду обитания и подразделяются на портретные, пейзажные и вещные, а психологические – изображают внутренний мир человека. Ученый обращает внимание на условность такого деления: «внешняя деталь становится психологической, если передает, выражает те или иные душевные движения (в таком случае мы говорим о психологическом портрете) или включается в ход размышлений и переживаний героя». То, какие детали будет использовать тот или иной автор во многом зависит от его индивидуального стиля. По этому поводу Е.С.Добин сказал: «у истинного художника деталь – не украшение, деталь созвучна с темой, со всем строем вещи. Деталь радует и отчетливой печатью индивидуальности писателя хоть и не всегда бросающейся в глаза, но глубокой связью с замыслом писателя, с идеей произведения. Перефразируя известное изречение Бюффона: «Стиль – это человек», можно сказать: «Деталь – это стиль»». (Приложение 1, слайды 5, 6)
Третий экскурсовод (Приложение 1, слайд 7): В связи с этим раскроем понятие «стиль», опираясь на концепцию А.Б.Есина. Термин стиль (гр. stylos –палочка для письма на восковой дощечке) используется в разных науках – лингвистике, искусствознании, эстетике, литературоведении – в разных значениях, которые к тому же исторически изменчивы. До середины XVII в. Слово «стиль» использовалось прежде всего для характеристики выразительно-изобразительных особенностей речи (теория «трех стилей» и пр.). Для современного понимания литературно-художественного стиля существенно следующее: во-первых, стиль является выражением глубокой оригинальности, во-вторых, он обладает эстетическим совершенством, в-третьих, он представляет собой содержательную форму и, наконец, является свойством всей художественной формы произведения, а не только его речевой стороны, которая, впрочем, имеет для литературного стиля важнейшее значение. Итак, можно дать такое самое общее определение стиля: это эстетическое единство всех сторон и элементов художественной формы, обладающее определенной оригинальностью и выражающее некое содержание. Целостность стиля с наибольшей отчетливостью проявляется в системе стилевых доминант –качественных характеристик стиля, в которых выражается художественное своеобразие. В каждом конкретном произведении сюжетность, описательность или психологизм составляют его существенный стилевой признак. Однако эти категории могут сочетаться друг с другом. В зависимости от типа художественной условности можно выделить две противоположные стилевые доминанты: жизнеподобие и фантастику. В области художественной речи можно выделить три пары стилевых доминант: стих и прозу; номинативность и риторичность; монологизм и разноречие. Характер художественной композиции также может становиться стилевой доминантой. При анализе произведения обыкновенно выявляются от одной до трех доминант. При этом следует учитывать, что доминанты стиля проявляют себя как тенденции стилеобразования и не носят абсолютного характера.
Задание. Найти в приведенных фрагментах деталь (ее присутствие может и только подразумеваться). Является ли она сюжетообразующей? Каково символическое значение этой детали? Какая сюжетная схема положена в основу приведенных эпизодов?
Задание 1. Найдите деталь в приведенных фрагментах. Оказывает ли влияние она на развитие сюжета?
Текст к заданию 1. (Приложение 1, слайд 8, работа с интерактивной доской)
1. Всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары, и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий, как дым, башмачок молоденькой дамы, оборачивающей свою головку к блестящим окнам магазина, как подсолнечник к солнцу, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая по нем резкую царапину, – все вымещает на нем могущество силы или могущество слабости. Какая быстрая совершается на нем фантасмагория в течение одного только дня!
2. Вы здесь встретите бакенбарды единственные, пропущенные с необыкновенным и изумительным искусством под галстук, бакенбарды бархатные, атласные, черные, как соболь или уголь, но, увы, принадлежащие только одной иностранной коллегии.
Служащим в других департаментах провидение отказало в черных бакенбардах, они должны, к величайшей неприятности своей, носить рыжие. Здесь вы встретите усы чудные, никаким пером, никакою кистью не изобразимые; усы, которым посвящена лучшая половина жизни, – предмет долгих бдений во время дня и ночи, усы, на которые излились восхитительнейшие духи и ароматы и которых умастили все драгоценнейшие и редчайшие сорта помад, усы, которые заворачиваются на ночь тонкою веленевою бумагою, усы, к которым дышит самая трогательная привязанность их посессоров и которым завидуют проходящие.
3. Тысячи сортов шляпок, платьев, платков, – пестрых, легких, к которым иногда в течение целых двух дней сохраняется привязанность их владетельниц, ослепят хоть кого на Невском проспекте. Здесь вы встретите такие талии, какие даже вам не снились никогда: тоненькие, узенькие талии, никак не толще бутылочной шейки…
4. А какие встретите вы дамские рукава на Невском проспекте! Ах, какая прелесть! Они несколько похожи на два воздухоплавательные шара, так что дама вдруг бы поднялась на воздух, если бы не поддерживал ее мужчина…
5. Он засунул пальцы и вытащил – нос!.. Иван Яковлевич и руки опустил; стал протирать глаза и щупать: нос, точно нос! И еще казалось, как будто чей-то знакомый, ужас изобразился в лице Ивана Яковлевича…
6. Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, – когда все уже отдохнуло после департаментского скрыпенья перьями, беготни, своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, – когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер – истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, в две небольшие комнаты с передней или кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний…
Примерный ход рассуждения.
Мы получаем исчерпывающее представление о пестрой петербургской толпе в повестях «Невский проспект», «Шинель». Невский проспект – парадная часть города – представляет весь Петербург. Гоголь существует сам по себе, это государство в государстве – здесь часть теснит целое. Автором рисуется «выставка всех лучших произведений человека» и детали одежды, портрета заменяют нам характеры и личности.
В повести «Нос» связь между частью человеческого тела и самим человеком порвана начисто. Нос обретает самостоятельность. Больше того, изолированная часть лица затмевает – пусть в фантастическом гротеске – само лицо, низводя человека в ничто.
Синекдоха, универсальный художественный прием, который использует писатель, изображая Петербург (замещение целого его частью) – как проблема исследования.
(Приложение 1, слайд 9)
Сюжетная схема, положенная в основу эпизодов: (Приложение 1, слайд 10)
человек = вещь, абстрактное понятие
Второй этап. Выдвижение рабочей версии исследования.
Типичность рассмотренного примера сюжетной активности детали в повести;
насыщенность вещной и портретной детали символическим смыслом, ее связь с взглядами автора, положенными в основу произведения.
Третий этап. Исследование художественного текста через призму рабочей версии.
Цель: подтвердить и развить рабочую версию исследования (вариант: прийти к выводу о несовершенстве рабочей версии исследования).
Задание 2. Перечитайте эпизод. Выделите упоминания о чиновниках. Составьте из выделенных фрагментов самостоятельный текст. Выделите в тексте авторские указания, свидетельствующие об активной роли чинов, как детали в развитии сюжета повести.
Примерный образец выполнения задания.
1. Молодой человек во фраке и плаще робким и трепетным шагом… Это был художник. Не правда ли, странное явление? Художник Петербургский! Художник в земле снегов, художник в стране финнов, где все мокро, гладко, ровно, бледно, серо, туманно.
…Но прежде нежели мы скажем, кто таков был поручик Пирогов, не мешает кое-что рассказать о том обществе, к которому принадлежал Пирогов. Есть офицеры, составляющие в Петербурге какой-то средний класс общества.
2. Нос посмотрел на майора, и брови его несколько нахмурились.
– вы ошибаетесь, милостивый государь. Я сам по себе. Притом между нами Не может быть никаких тесных отношений. Судя по пуговицам вашего вицмундира, Вы должны служить по другому ведомству.
Сказавши это, нос отвернулся и продолжал молиться.
3. …он обратился к одному значительному лицу, что значительное лицо, спишась и сносясь с кем следует, может заставить успешнее идти дело. Нечего делать, Акакий Акакиевич решился идти к значительному лицу. Какая именно и в чем состояла должность значительного лица, это осталось до сих пор неизвестным. Нужно знать, что
Одно значительное лицо недавно сделался значительным лицом, а до того dремени он был незначительным лицом.
(Приложение 1, слайд 11, работа с интерактивной доской)
Примерный ход рассуждения.
Чин особенно важен у Гоголя. Определение чина действующего лица уже есть характеристика. Место человека, определенное Табелью о рангах, заменяет человеческую индивидуальность. Нет людей – есть должности. Без чина, без должности петербуржец не человек. В повести «Невский проспект» изображены судьбы двух героев. Петербург «убивает» художника и благосклонен к чиновнику. Пирогов был доволен своим чином, он считал, что его любезность и чин дают полное право на внимание. В повести «Нос» Ковалев предстает перед нами коллежским асессором, состоящий в майорском чине. Нос ведет себя так, как и подобает «значительному лицу», имеющему чин статского советника. Чин видят – человека нет, поэтому подмена совершенно незаметна. Люди, для которых суть человека исчерпывается его чином и должностью, не узнают ряженого. В повести «Шинель» Гоголь признает главенство чина, шесть раз пишет он слова «значительно лицо», давая понять этим, насколько высок сан этого персонажа.
Задание 3. Каким символическим значением насыщена портретная деталь в приведенных фрагментах?
Текст к заданию 3
1. – Стой! – закричал в это время поручик Пирогов, дернув шедшего с ним молодого человека во фраке и плаще. – Видел?
2. Иван Яковлевич, как всякий порядочный русский мастеровой, был пьяница страшный. И хотя каждый день брил чужие подбородки, но его собственный был у него вечно небрит. Фрак у Ивана Яковлевича (Иван Яковлевич никогда не ходил в сюртуке) был пегий; то есть он был черный, но весь в коричнево-желтых и серых яблоках; воротник лоснился, а вместо трех пуговиц висели одни только ниточки. Иван Яковлевич был большой циник…
3. Майор Ковалев имел обыкновение каждый день прохаживаться по Невскому проспекту. Воротничок его манишки был всегда чрезвычайно чист и накрахмален.
Бакенбарды у него были такого рода, какие и теперь еще можно видеть у губернских и уездных землемеров, у архитекторов и полковых докторов, также у отправляющих разные полицейские обязанности и вообще у всех тех мужей, которые имеют полные, румяные щеки и очень хорошо играют в бостон: эти бакенбарды идут по самой середине щеки и прямехонько доходят до носа.
4. Итак, в одном департаменте служил один чиновник; чиновник нельзя сказать чтобы очень замечательный, низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица что называется геморроидальным. (Приложение 1, слайд 12, работа с интерактивной доской)
Примерный ход рассуждения
У Гоголя нет как таковых портретных деталей. Внешность героев не описывается – детали портрета, одежды даются как определяющая черта героя. Одежда указывает на место человека в обществе, заменяет его личные характеристики. Портрет Пискарева также составляют детали одежды. Гоголь не показывает нам внешность героя, есть только знак, деталь, который ничем не выделяет его из сотни таких же молодых людей.
В повести «Нос» мы также не увидим описания героев. Цирюльник – самый обыкновенный человек и фамилия его утрачена, с помощью портретных деталей раскрывается его положение.
Через коллежского асессора Ковалева автор проводит параллель к пестрой петербургской толпе, гуляющей по Невскому проспекту, с ее бакенбардами, воротничками и прочее.
Акакий Акакиевич изображен обычным чиновником, ни в чем не примечательным.
Сатирическая выразительность изображения достигается у него тем, что в описаниях персонажей почти нет портретов. Обезличенность в представлениях Петербурга доведена до гротеска.
Задание 4. Перечитайте предложенные фрагменты. Проведите их сравнительный анализ через призму использования психологической детали и детали пейзажа.
1. Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило перо его.
2. Он летел домой, чтобы, одевшись, оттуда идти прямо к генералу, описать ему самыми разительными красками буйство немецких ремесленников. Он разом хотел подать и письменную просьбу в главный штаб. Если же главный штаб определит недостаточное наказание, тогда прямо в государственный совет, а не то самому государю.
Но все это как-то странно кончилось: по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из "Северной пчелы" и вышел уже не в столь гневном положении. Притом довольно приятный прохладный вечер заставил его несколько пройтись по Невскому проспекту…
3. Между тем слухи об этом необыкновенном происшествии распространились по всей столице, и, как водится, не без особенных прибавлений. Тогда умы всех именно настроены были к чрезвычайному: недавно только что занимали публику опыты действия магнетизма. Притом история о танцующих стульях в Конюшенной улице была еще свежа.
4. Вслед за этим... но здесь вновь все происшествие скрывается туманом, и что было потом, решительно неизвестно.
5. Но дыхание занялось в его груди, все в нем обратилось в неопределенный трепет, все чувства его горели, и все перед ним окунулось каким-то туманом. Тротуар несся под ним, кареты со скачущими лошадьми казались недвижимы, мост растягивался и ломался на своей арке, дом стоял крышею вниз, будка валилась к нему навстречу, и алебарда часового вместе с золотыми словами вывески и нарисованными ножницами блестела, казалось, на самой реснице его глаз.
6. Есть в Петербурге сильный враг всех, получающих четыреста рублей в год жалованья или около того. Враг этот не кто другой, как наш северный мороз, хотя, впрочем, и говорят, что он очень здоров. В девятом часу утра, именно в тот час, когда улицы покрываются идущими в департамент, начинает он давать такие сильные и колючие щелчки без разбору по всем носам, что бедные чиновники решительно не знают, куда девать их. В это время, когда даже у занимающих высшие должности болит от морозу лоб и слезы выступают в глазах, бедные титулярные советники иногда бывают беззащитны. (Приложение 1, слайд 13, работа с интерактивной доской)
Примерный ход рассуждения.
С точки зрения использования психологической детали можно выделить любовь к работе Акакия Акакиевича в повести «Шинель». Переписывание было частью его души, он наслаждался этой, казалось бы, рутинной работой. Ничего в своей жизни не хотел и не мог изменить «мелкий» чиновник, может быть в силу своей нерешительности и скромного характера, о котором ярко свидетельствует речь нашего героя. «Нужно знать, что Акакий Акакиевич изъяснялся большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения. Если же дело было очень затруднительно, то он даже имел обыкновение совсем не оканчивать фразы, так что весьма часто, начавши речь словами: "Это, право, совершенно того..." – а потом уже и ничего не было, и сам он позабывал, думая, что все уже выговорил. В повести «Невский проспект» одной маленькой деталью раскрывается сущность поручика Пирогова. После того, как «самый дюжий народ из всех Петербургских немцев и поступили с ним так грубо и невежливо» «ничто не могло сравниться с гневом и негодованием Пирогова. Одна мысль об таком ужасном оскорблении приводила его в бешенство. Сибирь и плети он почитал самым малым наказанием для Шиллера». Но «…по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из «Северной пчелы» и вышел уже не в столь гневном положении. Притом довольно приятный прохладный вечер заставил его несколько пройтись по Невскому проспекту. В повести «Нос» сквозь призму психологических деталей было показано настроение общества в тот момент. История о Носе, самостоятельно разгуливающем по Невскому проспекту, была встречена всего лишь с всеобщим любопытством. С помощью детали пейзажа автор передает внутреннее состояние героев. В повести «Шинель» примечателен один «пейзажный характер» «северный мороз». В Петербурге для людей суть человека исчерпывается его чином и должностью, один лишь мороз не разбирает чинов. Гоголь мастерски, одной лишь деталью показывает беспомощность бедного чиновника перед Петербургом, несчастья обрушиваются на него со всех сторон и даже «ветер, по петербургскому обычаю, дул на него со всех четырех сторон, из всех переулков». В повести «Нос» исчезновение границы между сном и явью, собственно, и создает ее фантастический мир во всем его своеобразии. Туман скрывает все таинственное и не дает нам возможности понять, что же было на самом деле. Также туман встречается и в повести «Невский проспект». Здесь он исполняет роль своеобразной границы между сном и реальностью, является контекстом и уточняющей оговоркой, напоминая о подлинной реальности.
Четвертый этап. Выдвижение итоговой версии исследования
Цель: через рассмотренную художественную особенность повестей выйти на их идейное содержание.
Примерный ход рассуждения.
В Петербургских повестях доминирует прием типизации, в силу которого часть, мельчайшая деталь во всей полноте представляет целое. Гоголь активно использует прием обезличивания. Человек, теряя свою индивидуальность, сливается с безликим множеством таких же, как он, людей. Достаточно сказать о мундире, фраке, шинели, усах, бакенбардах, чтобы дать исчерпывающее представление о пестрой петербургской толпе. Невский проспект – парадная часть города – представляет весь Петербург. Город существует как бы сам по себе, это государство в государстве – и здесь часть теснит целое. Гоголь предстает перед нами не как бесстрастный летописец города: он смеется, негодует, иронизирует и печалится.
Такой прием, как синекдоха, выступает у Гоголя в двойном плане: когда часть тождественна целому, и как части обособляющейся от целого. Кульминация этого приема – в повести «Нос». Связь между частью человеческого тела и самим человеком порвана начисто. Нос обретает самостоятельность. Больше того, изолированная часть лица затмевает – пусть в фантастическом гротеске – само лицо, низводя человека в ничто.
Стиль Гоголя накладывает отпечаток на искусство детали. Стилевые особенности состоят в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный Гоголю приём сатирической иронии. В судьбах героев, в заурядных и невероятных происшествиях их жизни, в молве, слухах и легендах, которыми насыщен сам воздух города, Гоголь находит зеркальное отражение петербургской "фантасмагории". В Петербурге реальность и фантастика легко меняются местами. Повседневная жизнь и судьбы обитателей города – на грани правдоподобного и чудесного.
Материал для построения обобщений
Н.В.Гоголь, подобно А.С.Пушкину, Ф.М Достоевскому, Л.Н.Толстому, принадлежит к тем величайшим художникам слова, чье творчество ставит перед исследователями чрезвычайно сложные задачи. Здесь оказываются бесплодными любые прямолинейные, однозначные, отвлеченно логические решения и толкования, хотя в них нет недостатка в обширнейшей литературе о Гоголе.
Наиболее часто самыми разными критиками рассматривались его «петербургские повести». И все-таки эти повести продолжают оставаться для читателя загадочными.
Говоря о повестях Гоголя, которые в литературе принято называть «петербургскими», следует иметь в виду, что название это чисто условное. Сам писатель не употреблял его для обозначения цикла своих произведений, посвященных петербургской тематике. Гоголь мыслил свои «петербургские» повести в более широком идейном контексте. Часть из них он поместил сначала в сборнике «Арабески» (1835) среди других художественных и публицистических произведений; позднее, в 1842 году, включил повести в третий том собрания сочинений вместе с еще двумя «неПетербургскими» произведениями – повестями «Рим» и «Коляска» (сам Гоголь назвал этот том просто «Повести»). Тем не менее, уже в XIX веке сложилась практика называть пять из повестей, напечатанных в этом томе, «Петербургскими» – «Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Шинель», «Записки сумасшедшего».
В соответствии с традицией, заданной Белинским, в истолковании «петербургских» повестей Гоголя подчеркивалось, прежде всего, их социальное значение. Герои Гоголя рассматривались главным образом в качестве типичных представителей «маленького человека», жертвы бюрократической иерархической системы и равнодушия. Критики много писали о мастерстве Гоголя. Вот, например, высказывание Белинского о таланте Гоголя, о том, как он умело использует художественную деталь для изображения «истины жизни»: «совершенная истина жизни в повестях г. Гоголя тесно соединяется с простотою вымысла. Он не льстит жизни, но и не клевещет на нее; он рад выставить наружу все, что есть в ней прекрасного, человеческого, и в то же время не скрывает нимало и ее безобразия. В том и другом случае он верен жизни до последней степени. Она у него настоящий портрет, в котором все схвачено с удивительным сходством, начиная от экспрессии оригинала до веснушек лица его; начиная от гардероба Ивана Никифоровича до русских мужиков, идущих по Невскому проспекту в сапогах, запачканных известью». Гоголь Н.В. в русской критике.
Статья Б.М.Эйхенбаума «Как сделана «Шинель» Гоголя» оказала огромное воздействие на развитие филологической мысли не только в России, но и во всем мире. Эта работа стоит у истоков современной теории повествования. «как сделана «Шинель»...» затрагивает и проблемы более общего порядка – взаимоотношения между литературным текстом, авторским сознанием и реальностью. Отрицая прямую детерминированность текста внешними социальными или психологическими факторами, Эйхенбаум отметил в своей статье, что «комические эффекты достигаются манерой сказа. Поэтому для изучения такого рода композиции оказываются важными именно эти «мелочи», которыми пересыпано изложение – так что стоит их удалить, строение новеллы распадается». «Маленькие детали выдвигаются на первый план – вроде ногтя Петровича, «толстого и крепкого, как у черепахи череп» или его табакерки – «с портретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». Эта гротескная гиперболизация развертывается по-прежнему на фоне комического сказа – с каламбурами, смешными словами и выражениями, анекдотами и т. д.».
А. Белый в своей книге «Мастерство Гоголя» уделил пристальное внимание гоголевским микроэлементам. Через всю книгу красной нитью проходит страстное убеждение автора в чрезвычайной важности «мелочей» и малейших подробностей для проникновения в глубокий смысл гоголевских произведений. Предмет этот разработан с большим тщанием и новизной. Он говорил: «Мелочи определяют сюжет. Сюжет поэмы «сказывается в электрической силе любой мелочи», «особенности гоголевского сюжета – в проведении его сквозь мелочи».
Серьезным вкладом в изучение художественного наследия Гоголя служит монография В.В.Ермилова «Н.В.Гоголь» отличительным признаком этой книги является свойственная их автору идейно-художественная широта, эмоционально публицистическая приподнятость в оценке историко-литературных явлений и произведений Гоголя. В исследованиях В.В.Ермилова содержится подробный анализ художественных особенностей произведения, образной системы, языка и стиля писателя. В.В.Ермилов отметил, что: «у Гоголя всегда дано математически точное определение специфики среды, в которую он нас вводит, указание меры человечности, степени человеческого развития данной среды… Гоголь умеет сразу, мгновенно, точным штрихом, решающей деталью очертить изображаемую среду так, что если мы и склонны были ее идеализировать, преувеличивать меру ее человечности, то после того, как, блеснув молнией, такая деталь сразу ярко озарит нам все.
Огромное значение в литературоведении имеют исследования Ю.В.Манна. Манн писал: «в творчестве Гоголя по мере перехода от романтизма к реалистическим принципам происходит сдвиг от прямой, открытой фантастики к фантастике «нефантастической». Фантастика уходит в быт, в вещи, в поведение людей и в их способ мыслить и говорить».
В.А.Зарецкий выделяет в Петербургских повестях два плана, два мира – фантастический и реальный. «В нелепо-фантастический мир, годный только для литературной пародии, реальные чиновные отношения входят вполне органично». В этой же работе Зарецкий приходит к выводу, что у Гоголя «на все есть свои знаки и атрибуты… отдельные черточки прекрасного человеческого облика тоже становятся атрибутами – наравне с бездушными предметами, созданными людьми». И эти знаки и атрибуты раскрывают перед читателем сущность авторского отношения к описываемой действительности.
Пятый этап. Подведение итогов исследования
Итак, Гоголь предстает перед нами мастером художественной детали, которая резко освещает человека, его характер, его судьбу. Искусство словесной живописи заключается и в том, что каждое слово в описании, каждая деталь служат созданию зрительного образа.
Связь искусства и реальности у Н.Гоголя усложнена. Противоречия эпохи им доведены до степени абсурда, пронизывающего всю русскую жизнь. Н.Гоголь умеет увидеть и показать обыденное под совершенно новым углом зрения, в неожиданном ракурсе. Рядовое событие обретает зловещую, странную окраску. Мир гоголевских произведений насыщен элементами мистики, фантасмагории – явной или скрытой, имеющей место или кажущейся. Действующим лицами становятся неодушевленные предметы: красная свитка, портрет, нос…
Н.Гоголь – художник, не бесстрастный протоколист, он любит своих героев даже со всеми их недостатками, пороками, несуразностью, негодует на них, печалится вместе с ними, оставляет надежду на «выздоровление». Его произведения носят ярко выраженный личностный характер.
Применение выработанной логики исследования художественного текста (инструмента исследования) для более глубокого анализа его художественных особенностей и идейного содержания
