"Мучаюсь и работой, мучаюсь и порывами к кубку жизни"

УДК

“Мучаюсь и работой, мучаюсь и порывами к кубку жизни” (взаимодействие литературы с изобразительным искусством на занятиях в IX классах)

Ерисова Н.Н.

Учитель рисования

Машинская Е.А.

Учитель русского языка и литературы

СОШ №4 им. К. Макпалеева

Связь литературы с другими искусствами - одна из трудных проблем в работе. Используя широкие возможности для проявления творческой инициативы, учителя ориентируют учащихся на такую систему преподавания, которая развила бы их интересы к художественной литературе и другим видам искусства, способствовала бы их активности и самостоятельности.

Интегрированные уроки пробуждают интерес учащихся к предмету, развивают образные восприятия окружающего мира, умение сопоставить увиденные и прочувствованные образы в различных искусствах, воспитываю вкус, внутреннюю культуру, обогащают словарный запас учащихся.

Предлагаем свой опыт работы с иллюстрациями М. Врубеля к произведениям М. Лермонтова.

Михаил Александрович Врубель создал более тридцати иллюстраций к произведениям Лермонтова: к «Демо­ну», «Герою нашего времени», поэме «Измаил-Бей», «Русалке», «Еврейской мелодии», стихотворению, «Журна­лист, писатель и читатель».

Лермонтовские иллюстрации Врубе­ля совершенны. Стоит лишь показать внимательному юному читателю, на­пример, врубелевского Печорина, что­бы, как правило, услышать: «Я так его себе и представлял…»

Безусловно, один из ненавязчивых путей обогатить восприятие лермон­товских рисунков Врубеля — рассказ о личности, судьбе, творчестве худож­никa.

Объем сведений о художнике, по­рядок и форму изложения этих сведе­ний должен определить сам учитель: подготовку такого рассказа нужно пе­режить. И хочется высказать только некоторые соображения для того, кто приступает к названной теме впервые.

Можно дать общие сведения о ху­дожнике, о времени его жизни (1856— 1910), показать репродукции самых совершенных его вещей — и все это будет интересным, впечатляющим и полезным. Однако стоит специально предусмотреть такую компоновку .ма­териала, которая позволила бы рас­крыть источники творческой близости поэта и художника. Это не просто. И потому, что Врубеля от Лермонтова многое отъединяет (разное время, раз­ное отношение к общественному дви­жению, различие характеров и т. д.), и потому, что личность художника чрезвычайно сложна.

«Врубель жил растекающейся жизнью», — пишет биограф художник С. П. Яремич. «Растекающаяся жизнь» и воссоздается в свидетельствах современников, людей разных, с разным отношением к окружающему, обладающих разной степенью проницательности. Но сейчас, когда опубликовано множество воспоминаний о xудожнике и множество писем (его самого, к нему, о нем), легче понять то, что некогда было видно лишь немногим, — как бы сердцевину этой «растекающейся жизни», то, что неизменно; в продолжение десятков лет, ее цементировало.

Есть у самого художника высказы­вания, которые особенно выразительно раскрывают его душу, его отношение к миру.

«Мучаюсь и работой, мучаюсь и порывами к кубку жизни», — говорил Врубель сестре в одном из московских писем. А в письме к жене, сопоставляя свои работы с работами других художников, он употребил весьма характерные выражения — «восторг» и «на­тиск».

«Восторг», «натиск», «порывы» бы­ли преимущественными свойствами его темперамента. Врубель любил жизнь и неудержимо стремился к радости, которую она может дать. Но в его устремленности к празднику жизни была не просто потребность удоволь­ствий, то была жажда совершенных, возвышенных отношений и чувств.

Было время, когда Врубель круто изменил свою жизнь. Уже закончив юридический факультет Петербургско­го университета, он вдруг перечеркнул несколько лет своей молодости. Он от­казался от соблазнов карьеры, от бла­гополучного будущего юриста. Он предпочел неведомую судьбу худож­ника и в двадцать четыре года снова стал студентом. «В каморку, — писал он тогда сестре, — но свою — каморку своего специального труда — там сча­стье!»

Врубель, несомненно, многое пересмотрел тогда. И несомненно, уже тог­да он сделал шаг за общие рамки. «Он становится все более и более филосо­фом, — писал в ту пору старшей сест­ре художника его отец, — нигде почти не бывает — и отказывается от моей помощи... У меня щемит сердце видеть его не имеющим ни копейки, ни при­личной одежды и никакого заработка в ближайшем будущем. И Миша об этом не заботится».

Врубель не стал аскетом, он не утратил порывов к «кубку жизни», но новое счастье вошло в его мир. Упое­ние искусством, фанатическая предан­ность ему оттеснили на время жизнь с ее «застоем», с «десятками болезней общества» (выражения Врубеля), со всем, что начало тяготить его еще в юности.

С настроением обретенного счастья Врубель приехал в Киев. Горя жела­нием быстрее оказаться на самостоя­тельном пути свободного творчества, полный сил, уверенный в своем талан­те, он оставил в 1884 году Академию и принял предложение заняться ре­ставрацией киевской Кирилловской церкви.

Первые же крупные работы в Кие­ве обнаружили огромный, оригиналь­ный дар художника. «Врубель встал передо мной во весь рост, — вспоми­нал о своем впечатлении М. В. Несте­ров,— его дивные... образа сверкали самоцветными камнями. В них была не совсем обычная красота».

В Киеве" художник впервые узнал, как тернист путь того, кто решился нарушить традиции. Он перенес немало уколов самолюбия в отношениях с людьми, к которым шел с «душой открытой для добра» и для которых, неожиданно для него, достоинство положения оказалось выше достоинств сердца и таланта.

Врубель не проникся лермонтовским пафосом обличия. Но он обратился к титаническим образам трагических героев писателя – и нашел в них отклик своему страданию. Именно в киевскую пору бедствий, разочарований, размышлений об обманутых надеждах он пришел к темам своих будущих лермонтовских иллюстраций.

Демон^- Лермонтова — образ могу­чий, но и загадочный, и есть- немало разноречивых его толкований. Врубель нашел в тоске «духа изгнанья» отклик собственной муке; ему была близка мощь лермонтовского отрицания зла и несправедливости, мятежность лермон­товского протеста против оков, губя­щих необъятные силы. И вместе с тем художник, бывший в стороне от обще­ственного движения, отразил в Демо­не не только собственную тоску, но и настроение тех современников, кто, по­добно ему, задыхался в гнетущей ат­мосфере эпохи 80-х годов, кто страдал в мире приземленности идеалов и по­давления свободы.

В киевский же период Врубель соз­дал первые изображения Печорина. 1889 годом помечен рисунок, который представляет собой ранний вариант иллюстрации «Печорин на диване». Этот рисунок настолько примечателен, что не может не вызвать особого инте­реса: художник изобразил Печорина похожим на себя самого. Проводил ли художник какую-то внешнюю парал­лель? Возможно. Но не в этом, надо полагать, главное.

Вспоминаются слова Печорина: «...зачем я жил?.. и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чув­ствую в душе моей силы необъят­ные...» Разумеется, речь идет не о тождественности характеров, отноше­ния к людям и т. д. Дело в другом: в ассоциации, которую Врубель прово­дил, было, по-видимому, ощущение общности трагедии: трагедии неприка­янности, духовного одиночества, мучи­тельного сознания скованности необъ­ятных сил.

Где и когда рассказать о художни­ке? Видимо, удобнее всего на занятии кружка, пригласив на него не только кружковцев. Целесообразно поступить и иначе. Вряд ли приходится ожидать, что каждый школьник встретится при чтении Лермонтова с рисунками Вру­беля; в лучшем случае некоторые из учеников увидят некоторые из иллю­страций (таковы доступные издания). Поэтому было бы хорошо создать для кабинета Врубеля, книжную или в фоторепродукциях. К открытию такой выставки тоже можно было бы приурочить рассказ о художнике.

Для успешного обсуждения иллю­страций важно, чтобы в темах, вопро­сах, заданиях, предлагаемых учени­кам, не было надуманности, в количе­стве вопросов соблюдалась мера, а рассуждения не стоит затягивать. Не­посредственно для уроков целесообразно взять иллюстрации к «Герою нашего времени»: Печорин на диване; дуэль Печорина с Грушницким; княжна Мери и Грушницкий у источника; Казбич и Азамат (особенно три первые). Характеризуемые далее фор мы занятий только примерные. В зависимости от конкретных условий работы (в классе или вне класса; с сильным или слабым составом учеников) они могут потребовать коррективно.

Печорин на диване (книжный вариант)

Замечательна композиция этой ил­люстрации. Печорин один в комнате; в позе, необычайно выразительно пе­редающей и сосредоточенность его мысли, и расслабляющую его опусто­шенность, он лежит на покрытом ков­ром диване. Все, что окружает Печо­рина, словно не вполне закончено в рисунке: не прорисован узор ковра, видны лишь общие контуры велико­лепной коллекции оружия, занявшей стену над диваном, расплываются очертания стула...

И это только подчеркивает настрое­ние героя: ему нет дела до окружаю­щего, пышная декорация не может его ни занимать, ни тешить. Все наше вни­мание приковывается к его глазам, выражению лица, позе. «Есть трагиче­ское противоречие, — пишет по поводу этого рисунка С. Н. Дурылин, — ме­жду почти обломовским положением стройной фигуры молодого человека, распростершегося в бездействии праздного покоя на пышном диване, и энергичным поворотом головы, волевым устремление взора, точно великие силы обречены на полную бездейственность …»

При рассмотрении иллюстрации можно выделить вопросы: какие чувства, какое настроение героя запечатлены на рисунке? Какая сцена романа изображена? Каким замыслом мог руководствоваться художник, не стремясь в данном случае точно передать какую-то сцену? Важна не обязательная постановка этих вопросов перед учениками, а их прояснение по существу.

При организации беседы названные вопросы могут быть и последовательно предложены классу (не обязательно всем), и положены в основу заданий. Можно, например, перед обсуждением рисунка раздавать ученикам для обдумывания карточни следующего содержания:

1. Как вы можете объяснить суждение исследователя творчества поэта; «Это не иллюстрация в тесном смысле этого слова... Это — обобщенная мысль о «герое нашего времени»?

Как вы понимаете утверждение: «Врубелевский Печорин является лучшей иллюстрацией к «Предисловию» к «Герою нашего времени»?

3. Что обращает на себя ваше внимание в композиции рисунка?

Иллюстрация «Печорин на диване» воспроизводится не так часто, приходится поэтому специально позаботиться об ее демонстрации: дать ее на выставке или спроецировать с помощью интерактивной доски.

Дуэль Печорина и Грушницкого

Сцена в романе, к которой относит­ся иллюстрация, — развязка истории, потребовавшей от Печорина мобилизо­вать всю его проницательность и му­жественную энергию, проявить само­обладание и холодное презрение к смерти. И чего же ради напрягались силы этого одаренного человека? «Ко­гда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было». Еще одна жизнен­ная жестокость. Горькое осознание бессмысленной суетности происшедше­го, непоправимости, содеянного, ощу­щение себя «необходимым лицом пято­го акта» — таково состояние Печорина в романе, и таким показал его Вру­бель: «Если я причиною несчастий других, то и сам я не менее несчаст­лив».

Врубеля можно упрекнуть в том, что он не шел буквально за авторским описанием. Все это так. Но верный себе, Врубель искал главного, в его рисун­ке передана (и как передана!) траге­дия главного героя, суть его характе­ра, его отношения к миру.

Обсуждение можно сосредоточить на вопросах: каким показывает худож­ник душевное состояние Печорина? Как композиция рисунка (расстановка фигур, общий фон, вид площадки) раскрывает смысл происходящего и настроение участников дуэли? Говоря об этом, естественно обратиться к тек­сту, к размышлениям Печорина после дуэли.

Княжна Мери и Грушницкий у источника

На иллюстрациях Врубеля Груш­ницкий появляется один лишь раз, в сцене, когда Мери, вопреки духу чо­порного этикета, подняла оброненный им стакан. Удачно ли в данном слу­чае художник избрал тему рисунка? Позволяет ли иллюстрация обнару­жить как-то характер Грушницкого? (Ведь Врубель оставил без внимания весьма колоритные в этом смысле ситуации, как, например, «заговор» в ресторации или объяснение во время дуэли.) Такие вопросы могут стать отправными при рассмотрении рисунка.

Иллюстрации к «Герою нашего вре­мени» закономерно рассмотреть в свя­зи с анализом отдельных образов или отдельных эпизодов, но полезно при­влечь рисунки и на заключительных занятиях по теме. В этом случае уме­стна постановка вопросов, относящих­ся к рисункам в целом: какие идеи и настроения Лермонтова прежде всего раскрыл Врубель? В чем соответству­ют, а в чем не соответствуют роману его иллюстрации? Насколько сущест­венны отступления художника от ав­торских описаний? Снижает ли значе­ние иллюстраций то, что художник опускает многие кульминационные мо­менты?

Один из наиболее трудных вопро­сов — соответствие стиля писателя и художника. Не стоит особенно углуб­ляться со школьниками в существо этой проблемы, их познания малы для такого подхода. Но известные черты модернизма в манере Врубеля очевид­ны. Тем не менее эти моменты не по­мешали художнику добиться внутрен­него, глубинного соответствия своего изображения лермонтовскому.

Из-за недостатка времени иллюциям к поэме «Демон» нельзя уделить на уроках должного внимания, к ним возможно обратиться на факультативных или кружковых занятиях или на литературном вечере.

В этих рисунках, как и в иллюстрациях к «Герою нашего времени», Врубель не следовал традициям. Ему ставили в вину, что он многое не показал, многое упустил: не дал картин прекрасной природы, не нарисовал седого Гудала, не изобразил боя в гоpax... Главной заботой, болью xyдожника был Демон, Демон тоскующий Демон, возрожденный любовью к добру, Демон, потрясенный крушением надежд. Поразительно мастерство, с которым в этих рисунках Врубель воспроизвел накал чувств, стремите движения, колорит Востока. Кажется, что эти выполненные в ocновном черной акварелью рисунки сияют переливами красок.

Общую тему «Демон Лермонтова и Демон Врубеля» можно раскрыть и иначе: подготовить доклады, органи­зовать обсуждение. Для отдельных со­общений учеников целесообразно пред­ложить такие темы: 1. Первые изобра­жения художником Демона (одесские и киевские искания, «Демон сидя­щий»), 2. Иллюстрации к поэме «Де­мон». 3. «Демон поверженный».

Для обсуждения стоит наметать та­кие, например, сопоставительные зада­ния: 1. «Демон сидящий» и «Голова Демона на фоне гор». 2. «Голова Де­мона на фоне гор» (тот же рисунок) и «Демон поверженный».

Сопоставление «Демона сидящего» (1890) и «Головы Демона» поможет уяснить смысл этого символического образа, то, чем был Демон для Лер­монтова и Врубеля. «В образе Демо­на, — говорит Дурылин, — Врубель, подобно Лермонтову, создавал вели­чайшую протестующую антитезу своей эпохе». Таким «дух изгнанья» еще не выглядит в «Демоне сидящем», и Вру­бель об этом говорил сам.

Лицо Демона, с запекшимися губами, со страдающим, горящим взором, поражает глубиной тоски, непосиль­ной даже для такого могучего духа. Это Демон уже после потери Тамары: «И проклял Демон побежденный Меч­ты безумные свои...» Но это по-преж­нему Демон несломленный, одинокий, страдающий, но «властный и велича­вый», гордый и мятежный: «И вновь остался он, надменный...»

С конца 1899 года Врубель начал работать над картиной «Демон летя­щий». Эта незаконченная вещь оказа­лась последним воплощением лермон­товского Демона. Все безысходнее ста­новилась тоска художника, все фа­тальнее он приближался к образу Де­мона поверженного. «Демон повержен­ный» был представлен на выставке «Мира искусства» в 1902 году.

Врубель работал над этой вещью исступленно, в страшном напряжении последних сил, по четырнадцать и бо­лее часов в сутки, никуда не выходя, почти не разговаривая с близкими. И, уже поместив картину на выстав­ку, он продолжал заниматься ею. Ут­ром, до прихода посетителей, он он являлся в зал — и принимался снов: снова переписывать Демона. В памяти свидетелей этих мучительных попыток художника сохранился бесконечно меняющийся облик Демона. «Были моменты, — рассказывает Яремич, когда по лицу его лились слезы. Затем он снова ожесточался».

Демона, поверженного, обессилевшего, страдающего от злобы отчаяния, нет у Лермонтова. Такого Демона написал Врубель. Но что хотел исправить художник? Есть свидетельства, что он хотел поднять Демона, что он собирался написать новое полотно, сделать Демона снова могучим, летящим – лермонтовским Демоном. Этого замысла Врубелю уже не удалось осуществить.

Тема «Иллюстрации Врубеля к произведениям Лермонтова» - бесхлопатная тема. Нужно знакомиться с литературой, находить иллюстрации, заботиться о способах их рассмотрения и т.д. но учитель, который загорится темой, отважится на нее, много даст своим ученикам для лучшего понимания Лермонтова и вряд ли не почувствует удовлетворения от того, что поможет им найти путь к одному из самых замечательных, хотя и сложных, русских художников.

Литература:

1. «М. Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. Альбом. Институт мировой литературы им. М. Горького». Изд. «Искусство», М. — Л., 1941.

2. М.Ю.Лермонтов. Демон. Восточная повесть (1838—1840). Иллюстрированное издание т-ва И. Н. Кушнерев и К°, М., 1909.

3. М. Ю. Лермонтов. Демон. Восточная повесть. Иллюстрации М. А. Врубеля. «Academia», М., 1937.

4. С. Дурылин. «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Учпедгиз, М., 1940.

5. Иван Евдокимов. М. А. Врубель, М., 1925.

6. «Золотое Руно» (Москва), 1906, № 1; 1909, № 5.

7. А. П. Иванов. Врубель. 2-е издание Н. И. Бутковской, П., 1916.

8. «Искусство и Печатное Дело» (Киев), 1910, №№ 4,5,6—7, 8—9,10,11,12.

9. «Искусство» (Киев), 1911.

10. Иллюстрированное полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова. Редакция В. Каллаша. «Печатник», М., 1914—1915.

11. М. Ю. Лермонтов. Сочинения. Художественное издание т-ва И. Н. Кушнерев и К°,М., 1891.

12. «Литературное Наследство», М., 1941, № 43—44 (первый Лермонтовский том) и М., 1948, № 45—46 (второй Лермонтовский том).

13. «Мир Искусства» (Петербург), 1902, № 5—6; 1903, № 10—11; 1904, № 5.

14. Н. П. Пахомов. Лермонтов в изобразительном искусстве. Издательство Академии наук СССР, М. — Л., 1940.

15. С. П. Яремич. Михаил Александрович Врубель. Жизнь и творчество. Издание И. Кнебель, М., 1911.